Запретные чувства

Пусть я и понимала неправильность всей этой ситуации и своих чувств, но… Мне это было нужно. Глядя в широкую спину Руслана, обтянутую строгой белой рубашкой, я медленно снимала все свои внутренние замки. Вдыхая пусть и тяжелый, но уже такой привычный аромат мужского одеколона, я принимала ту ситуацию, что развивалась между мной и Русланом.

Это было даже чуточку странно. Я долго и методично прятала где-то вглубь себя любые мысли, связанные с Русланом. Настойчиво убеждала себя, что всё это неправильно, некрасиво. Мне казалось, что я отчетливо помню каждый день, когда я перед работой и после нее усердно вколачивала в свою несчастную голову мысль об отсутствии даже крошечного права думать об этом мужчине.

А потом… Он просто помог, просто пришел с ужином, просто посмотрел на меня с улыбкой. В его глазах затаилась сумасшедшая усталость, которая, наверное, накопилась за многие-многие годы, но Руслан всё равно продолжал улыбаться мне. И я… Я улыбалась в ответ.

Мое хрупкое снаружи и со стальным зернышком внутри чувство, так трепетно сжалось в груди. Кажется, это и была любовь. Да, наверное, именно она. Потому что я вдруг ощутила в себе такое неукротимое желание позаботиться о Руслане. Поделиться с ним уже детальней своими первыми приключениями в театре. Послушать о том, что у него происходит на работе. Просто вместе поесть, в конце концов.

Пока Руслан ушел мыть руки в ванную, я быстро распаковала ужин, достала тарелки и столовые приборы.

— Тебе, — Руслан опустил на стол маленький бархатный мешочек с тонким золотистым шнурком и сел на стул.

Держа в руках тарелку с уже нагретой порцией ужина, я посмотрела на мешочек. В моей семье было принято вручать подарки только на праздники. Таково правило. Поэтому этот маленький мешочек стал для меня полной неожиданностью.

— Не могу, — я аккуратно поставила тарелку на стол, — принять.

— Загляни внутрь, — Руслан опустил подбородок на раскрытую ладонь.

У меня немного дрожали пальцы, пока я развязывала шнурок. Внутри мешочка лежала резинка для волос. Сначала я подумала, что это браслет. Достав резинку, я увидела красивую бабочку с расправленными золотыми крылышками. Эти крылышки были украшены россыпью маленьких камешков. Они красиво переливались в холодном освещении кухни. Сама резинка была широкой и крепкой. Такая точно справится с моими густыми волосами.

Аккуратно коснувшись кончиками пальцев прохладных крылышек, я подняла на Руслана изумленный взгляд.

— Это золотое украшение, — прошептала я, будто открывала ему какую-то страшную тайну.

— Я знаю, — тоже шепотом ответил Руслан и заговорщически улыбнулся мне.

— Нет, — я хотела спрятать подарок обратно в мешочек.

— Подожди, — Руслан взял меня за руку. — Оно теперь твое.

— Нет, — снова упрямо повторила я.

Оригинальность подарка поразила меня. Но принять его я всё равно не могла. И дело было даже не в его цене. У меня дома в шкатулке осталось очень много золотых украшений. За двадцать лет успело накопиться. Мои первые золотые серёжки я получила в трехлетнем возрасте на день рождения.

Я боялась. Боялась, что потом, когда настанет момент оставить позади частичку той моей жизни, в которой есть Руслан, мне будет очень больно. А это неизбежно. Он женат. У него есть сын. И это слишком веские аргументы, против которых моя любовь, мое чувство со стальным зернышком окажутся бессильными.

— Смотри, — Руслан вынул из кармана брюк мою старую резинку.

Я уже давно забыла о ней.

— Я ее снял с тебя, помнишь? В тот жуткий вечер.

— Да.

— Пусть она останется у меня, а этот подарок украсит твои волосы.

Я снова посмотрела на бабочку и почему-то вдруг захотелось расплакаться. Ну что за глупость? Поджав губы, я распустила волосы и собрав их заново в хвост, стянула новой резинкой. Поправив бабочку таким образом, чтобы она была сверху, я посмотрела на Руслана.

— Тебе очень идет, — он снова улыбнулся и в этой улыбке я уловила мягкий оттенок нежности.

— У меня всё уже почти готово, — заявила я, возвращая наш разговор на безопасную будничную тропу. — Что ты будешь пить? Я купила несколько сортов чая. Всеволод Константинович просто обожает чай, добавляет в него разные ягоды и цветы. В общем, я у него умыкнула несколько приемчиков. И есть кофе. Может, к мясу стоило бы что-то покрепче предложить, но я не пью.

— Кофе, — коротко ответил Руслан. — Любой. Но без сахара.

Пока я готовила кофе, заметила, что Руслан сбрасывал чьи-то звонки. Но настойчивый абонент не прекращал попыток дозвониться. Нетрудно было догадаться, кем именно был этот абонент. Чувство вины сдавило рёбра. Это оказалось слишком сложно, испытывать к человеку чувства и одновременно корить себя за это. Потому что в этом треугольнике лишней была именно я.

— Так, когда начнется работа? — спросил меня Руслан и перевернул смартфон экраном вниз.

— Со следующей недели. Нам сделают специальные пропуски, чтобы мы могли свободно проходить в театр.

— Вот как. Интересно. А кто еще прошел прослушивание?