Запретные чувства

— Получится, — мягко, но уверенно произнес Марк. — Надолго я тебя не задержу. Поспеши, иначе опоздаешь на репетицию.

Этот мужчина обладал необъяснимым влиянием. Разговаривал негромко и мягко, но при этом всегда уверено, диктуя свои правила. Времени анализировать всё это у меня не было, я действительно могла опоздать на репетицию.

Виктор — режиссер-постановщик — был тем еще дьяволом. Требовательный, строгий, но при этом абсолютный мастер своего дела.

К счастью, никто не обратил внимание на мой внешний вид. В репетиционный процесс я влилась быстро.

Когда я обессиленная вернулась в гримёрную, телефон встретил меня отсутствием пропущенных звонков или присланных ответных сообщений. Руслан прочел мое сообщение, но предпочел хранить молчание.

Странно, но я совсем не была обижена на него. Правда, мое волнение ощутимо усилилось. Возможно, во мне откликнулась моя интуиция или просто предчувствие, но вдруг стало так тяжело на душе. И эта тяжесть словно не мне принадлежала, а Руслану, потому что я не чувствовала ее своей. Моя жизнь кое-как стабилизировалась. Даже неприятные моменты в театре были сущим пустяком по сравнению с этой чужой тяжестью, что мешала мне дышать.

— Здесь за углом прекрасная кофейня, — услышала я уже знакомый тихий голос, когда вышла из гримёрной с вещами.

— Значит, вы не шутили? — спросила я, подняв голову, чтобы заглянуть Марку прямо в глаза.

— Нет.

Вероятно посчитав, что на этом часть с объяснениями завершена, Марк вместе со мной направился к центральному выходу.

— Садись, — сказал Марк, обходя свою черную иномарку и садясь за руль.

Всё еще не до конца понимая, зачем он это делает, я решила дать себе возможность наконец-то разобраться.

В кофейне оказалось многолюдно, но мы каким-то чудом всё-таки сумели найти небольшой свободный уголок. Я жутко хотела есть, а витавшие в помещении густые ароматы кофе и выпечки, только сильней раззадоривали меня. Но отсутствие лишних денег в кошельке быстро привело в чувства.

— Что выберешь? — спросил меня Марк, расслабленно изучая здешнее разнообразие кофейных напитков.

— Определенность, — ответила я.

Марк оторвал взгляд от списка напитков и посмотрел на меня. Он снова изучал меня, оценивал и явно принимал для себя какое-то важное решение.

Я не хотела кокетничать и играть в ненужные мне игры. К счастью, во мне присутствовала определенная крупица самодостаточности. Внешний дорогой лоск Марка не застилал мне глаза. Я не спешила покупаться на его дорогие часы, смартфон и машину. Всё это я уже давно прошла, благодаря родителям и относилась к таким вещам абсолютно спокойно.

— Ты целеустремленная? — спросил меня Марк, отложив на стол карту с напитками.

— Да, — я кивнула.

— И определенно знаешь, что творческий мир настоящая клоака. Поразительно красивая лицевая сторона с уродливой гниющей изнанкой.

— Такова цена искусства, — я пожала плечами, потому что ничего нового или фундаментального для себя не услышала.

В подростковом возрасте я верила в красивую картинку. А когда уже выросла, поняла, что всё не так однозначно в этой жизни.

— Всеволод Константинович называет тебя алмазом, — Марк чуть улыбнулся, наблюдая за моей реакцией. — Но каждому алмазу нужно огранка, чтобы стать настоящим бриллиантом. Видишь ли, я люблю красивые вещи и сложные задачи. Эта любовь у меня еще с детства. И раз уж ты хочешь определённости, Лия, я тебе дам ее. Ты меня заинтересовала. Но прежде, чем делать ставку, я хочу убедиться в том, что делаю правильный выбор. Не привык попусту тратить свое время и деньги. То, что в тебе что-то есть — факт. Не зря Вячеслав решил тебя утвердить на роль второго плана. Если ты выдержишь испытание красиво-уродливого мира театра, я хочу тебя забрать с собой.

— Забрать? — переспросила я.

— Я уже много лет живу за границей. Там у артиста значительно больше возможностей. Не без поддержки, конечно же, — Марк позволил себе еще одну улыбку.

Он явно умел держать себя под контролем и выдавать порционно ту или иную эмоцию.

— Почему я?

— Потому что я так хочу. Ты соответствуешь моим вкусам. Поэтому поработать над твоей огранкой мне будет особенно интересно.

Когда я возвращалась домой, то никак не могла выбросить из головы этот определенно странный разговор. Не получалось избавиться от ощущения, что Марк воспринимал меня не как человека, а как вещь. Пусть ему эта вещь нравилась, и он считал ее занимательной. Я не знала как на всё это правильно реагировать.

Марк во многом был прав. Но быть чьей-то вещью я категорически не хотела. Я нуждалась в совете. Мне хотелось посоветоваться с Русланом. Во-первых, он находился вне всего этого мира и мог дать здравую оценку ситуации. Во-вторых, мне в целом было важно услышать именно его мнение. Но телефон по-прежнему молчал.

Перепрыгивая лужи после ночного весеннего дождя, я отыскала на дне своей сумки ключи от квартиры. Войдя в подъезд, я забрала со стойки консьержа квитанции со счетами за квартиру и направилась в сторону лифта. Напротив закрытых створок стояла Вера Александровна.