Запретные отношения (СИ)

Смотрю на наручные часы. В город вернемся ближе к вечеру. Мне есть чем заняться, а вот что будет делать Мира, меня не касается. Возвращаюсь в дом, слышу шум из кухни. Замираю в дверном проеме, наблюдаю за Мирой. Она, напевая себе под нос какую-то англоязычную песню, пританцовывает и моет посуду. Зачем? Ведь есть посудомоечная машина.

Неожиданно Мира взмахивает ногой, чуть не достает ей до головы, держит ее вытянутой и продолжает намыливать тарелки. Не теряет равновесие, не падает. Я изумлен. Поражен. Никогда не видел у девушек такой растяжки. За минуту у меня в голове проносятся неприличные картинки, заставляющие чувствовать напряжение ниже живота.

— Этому у вас в училище учат? — подаю голос.

Мира спешно опускает ногу и оглядывается, из пенных рук выскальзывает тарелка и падает на пол.

— Ой!

Девушка испуганно на меня смотрит, прижимая мыльные пальцы к губам. Я на секунду на них задерживаю взгляд, тут же отвожу. В одному из шкафов достаю беспроводной вертикальный пылесос. Подхожу к Мире, приседаю, собираю осколки, разглядывая голые ступни девушки.

Не знаю, какие у балерин должны быть ноги, у Миры они маленькие с аккуратным педикюром. Настоящая Золушка. Потеряет туфельку, сразу будет ясно кто хозяйка.

— У всех балерин такие маленькие ножки? — интересуюсь, выбрасывая осколки в мусорное ведро. Пока Мира думает, что ответить, я собираю мелкие осколки пылесосом.

— Я тебе нравлюсь? — слышу вопрос в спину. Оборачиваюсь, смотрю на напряженную Миру. Усмехаюсь. Глупый вопрос. Если бы она пару минут назад прижалась ко мне, наглядно получила бы ответ.

— Нравишься, но — выразительно выдерживаю паузу, тем самым усиливая напряжение на кухне. — Я не сплю с малолетками.

— Мне есть восемнадцать!

— Я помню, но это ничего не меняет, — спокойно и с расстановкой проговариваю свою позицию, подавляя внутри бунт против сказанного.

Чуть позже Мира, переварив отказ, поблагодарит меня, а сейчас готова убить одним взглядом. Чуть позже, когда буря внутри уляжется, я похвалю себя за выдержку, что не поддался за эмоции. Сейчас мне хочется схватить то, что предлагают и насладиться по полной программе. Уверен, не разочаруюсь. Только вот юные девушки имеют такое свойство, как влюбляться после первой близости. Мне этот геморрой ни к чему.

— Вечером я отвезу тебя домой, мы разойдемся в разные стороны, — я направляюсь в сторону кабинета, чувствуя, как меня взгляд янтарных глаз припекает не на шутку.

— Мне некуда возвращаться! — громко заявляет Мира. Торможу и поворачиваюсь. Склоняю голову, скрестив руки на груди.

— Твои проблемы уже решены. Тебе нечего бояться, Мира.

— Ты не знаешь, кто такой Паха! Он убьет меня! Хотя нет, он сначала меня изнасилует, заставит родить ребенка, а потом убьет!

— Не драматизируй, Мира. Он ничего из перечисленного тобой не сделает.

— Он бандит!

Мира в попытке убедить меня в том, что нуждается в моей защите выглядит потрясно. Глаза сверкают, губы дрожат, кулаки сжаты, и вся сама она как комочек нервного напряжения. Тронешь, током шандарахнет не на шутку.

— А я по-твоему кто?

Мира растерянно на меня смотрит. Я усмехаюсь. Если бы она только знала, кто я такой, на пушечный выстрел не подошла, и Паха показался ей милым человеком.

— Хороший человек. Ты мне помог, — ее слова звучат неубедительно. Она опускает глаза, видимо сама понимает, что произносит шаблоны.

— Не идеализируй меня, Мира. Ты не принцесса и не принц, в реальности сказке не место, если ты, конечно, еще веришь в сказки. Иди отдыхай в свое комнату, посмотри телевизор.

— Назар, — Мира сокращает расстояние, но не осмеливается приблизиться ко мне очень близко. — Ты мне нравишься.

Честность ее подкупает, как и искренняя симпатия в глазах.

В восемнадцать лет проще простого влюбиться, на фантазировать себе хэппи энд. Именно поэтому я не люблю связываться с бывшими школьницами, которые недавно выпорхнули из-под родительской опеки. Жалко разбивать их мечты. Я постоянно вижу, как симпатичные девушки с легкостью поддаются чувствам, веря в счастливую звезду. Я так же вижу, как потом они опускаются на самое дно, не в силах справиться с разочарованием.

— Мира, я с удовольствием буду ждать пригласительный билет на твой концерт, хоть ни черта не понимаю ничего в балете. Но на этом все, — теперь действительно ухожу из кухни, хоть и чувствую, как Мира отчаянно хочет меня переубедить. Я бы позволил себя переубедить, не будь у меня совести. К сожалению, иногда она не вовремя дает о себе знать.

Работа позволяет мне забыть о гостье. Я созваниваюсь с братом, мы с ним обсуждаем дела, в конце разговора переходим на тему семьи. Наиль вскользь упоминает о том, что отец планирует ужин.

Семейные ужины у нас по особым случаям. Юбилеев ни у кого нет, рождением наследников никто не радует, похорон не наблюдается. Причина, почему отец вдруг решил нас собрать, должна быть очень веской. Брат ее не называет, но я уверен, что он в курсе.

Допытывать Наиля бесполезно, он и под пытками ничего не выдаст. Крепкий орешек, которого хочется иногда раскрошить и достать ядро, спрятанное под скорлупой.