Запретные отношения (СИ)

— Посади его. Желательно надолго. Заплати кому надо, пусть Глебу влепят приличный срок. Пусть думает над своим поведением за решеткой. Как Карина?

При имени Карины где-то под ребрами начинает ныть. Пусть с ней наша история была похожа как звездопад, было ярко, красиво и коротко, она мне не чужой человек. Она мать моего ребенка, в жизни которого я, к сожалению, не играю никакой роли. Ради безопасности. Я тешу себя мыслью, что о Тамаре отец и Наиль не знают. Надеюсь, что для них девочка Карины это ее и ее мужа Глеба дочь.

— Карина в порядке. Держится молодцом. По поводу Глеба я понял, — Эрик отключается, а я безвольно опускаю руку и смотрю перед собой.

В очередной раз думаю о Мире. Ей рядом со мной навсегда уготована роль любовницы. Только это совершенно не то, чего бы мне хотелось для нее. Она достойна лучшего во всем, в том числе и того, чтобы ее любили открыто.

— Назар, — слышу строгий голос рядом со собой. Вскидываю голову. — Нам нужно поговорить.

— Да, отец, — послушно иду за Даяном Булатович, заходя в палату матери.

Наиль сидит уже не возле кровати, а в кресле возле окна. Задумчиво смотрит перед собой. При нашем появлении вскидывает глаза и сразу же меняется в лице. Становится равнодушным, отстраненным. Кусок льда, который не умеет, а точнее не желает проявлять какие-либо чувства.

Отец подходит к койке, присаживается на стул и, изображая любящего мужа, сжимает матери руку. Она все еще крепко спит. Меня от этого лицемерия передергивает, брат предупреждает взглядом держать себя в руках.

— Ваша мама всегда мечтала увидеть, как вы женитесь, возьмете на руки своих сыновей, создадите крепкую семью. Наиль оправдал ее надежды.

Я морщусь и закатываю глаза к потолку. Приблизительно понимаю, о чем сейчас пойдёт речь. Отец предсказуем, ибо ради знакомства не стали бы меня знакомить с Дарией. У девушки влиятельный отец, имеющий возможности продвинуть меня в политике. Я в этом заинтересован, хоть и панировал добиться всего самостоятельно. Однако, старшему Каримову видимо очень нужна моя женитьба в ближайшее время.

— Антон Витальевич по секрету сказал, что скоро будет набор в администрацию южного округа. Мне нужно, чтобы ты вошел в состав, — отец аккуратно кладет руку матери ей на живот, поправляет одеяло, а потом оборачивается. Устремляет на меня тяжелый взгляд.

— Ваша свадьба с Дарией состоится через три месяца. Этого времени вполне достаточно, чтобы все организовать. Мы берем на себя подготовку мероприятия. Думаю, наш загородный клуб достойное место для вашего бракосочетания. Будут только свои и никаких журналистов на самой церемонии. Предложение сделаешь через две недели, — из внутреннего кармана отцовского пиджака появляется черная коробочка. Он ее не открывает, но я догадываюсь, что там кольцо, которое должен преподнести Дарии.

— Поэтому эти две недели ты должен быть рядом с Разумовской.

— По приказу не любят, отец, уж не тебе ли об этом знать, — иронизирую.

— Хочешь сказать, что твои отношения с балеринкой — это и есть любовь? — темные глаза насмешливо по мне пробегаются, а я не дышу. Внешне никак не проявляю свое беспокойство, но внутри все обрывается.

Наивно, конечно, полагать, что моя связь с Мирой останется в тайне, хотя я старался не светиться с ней. Сглатываю. Упоминание Миры не просто к слову.

— Если для женитьбы на Разумовской мне придется убрать из твоей жизни эту девушку, я ее уберу. Можешь даже не сомневаться в этом, — отец смотрит на свои наручные часы, встает и, не прощаясь, покидает палату.

Как только за ним закрывается дверь, я как подкошенный падаю на ближайший стул и потерянно смотрю в никуда. Пытаюсь думать, но плохо получается. Сегодняшний день самый худший день в моей жизни. Неприятности, угрозы, проблемы падают на мою голову как нежданный снегопад. И пришедшее сообщение от Эрика, что договор, который должен быть сегодня подписан, компаньоны отозвали, не удивляет.

Сжимаю переносицу, прикрыв глаза. Отцовское предупреждение о том, что он уберет Миру, если она помешает его планам — не пустая угроза. В лучшем случае он посодействует и девушку исключат из училища или закроют все двери театров в столице и в ближайших провинциях. В худшем случае он может приказать покалечить Миру. От этой мысли меня передергивает, в груди селится арктический холод.

— Завтра сходи с Дарией на выставку, — вздрагиваю от голоса Наиля. Он стоит рядом и протягивает мне билеты. — После выставки не забудь девушку угостить ужином и потом отвезти домой.

Забираю протянутые билеты, складываю из пополам и засовываю в карман. Выжидающе смотрю на брата. Он должен еще дать какие-то указания, полученные ранее от отца, но Наиль молчит. Смотрит на меня немигающим взглядом.