Запретные отношения (СИ)

Торопливо бегу по тротуару в сторону училища, набегу поправляя лямки рюкзака. Погода странная, вроде тепло, но ощущаешь продирающей до костей холод. Утром я грешным делом подумала о температуре, когда выскочила на улицу, но приложив ладонь ко лбу, поняла, что нет у меня никакого жара. Болеть мне сейчас нельзя. Репетиции пропустить равнозначно смерти.

— Мира! — окликают меня на крыльце училища.

Я оборачиваюсь и ищу глазами того, кто позвал меня по имени. Цепенею, крепко вцепившись за дверную ручку, но потом ее отпускаю, рука безвольно падает вдоль тела.

Последнее время мне некогда было думать о семье. Откровенно говоря, я редко вспоминаю родителей и тем более брата. Они мне не звонят, я их не беспокою. Все взаимно. Поэтому, увидев Мишу, не могу даже придумать причину, по которой он заявился к моему училищу.

— Че, зазналась, стремно с братом поздороваться? — Миша перекатывает в зубах из стороны в сторону зубочистку, прячет руки в карманы куртки. Я вздыхаю и подхожу к нему, чтобы на нас не обращали внимание.

— Чего тебе? — грубо спрашиваю, смотря брату не в глаза, а куда-то поверх его плеча. Слышу смешок.

— А я смотрю ты нос задрала, раз стала любовницей, — пренебрежение в голосе брата меня совершенно не задевает. — Приоделась, причесалась и теперь думаешь, что стоишь миллион?

— Ближе к делу, у меня скоро занятие, опаздывать нельзя.

С усилием воли заставляю себя посмотреть на Мишу. С последней нашей встречи он стал выглядеть хуже, обтрепался, неопрятный какой-то. Я морщу нос, Миша прищуривается. Внезапно он резко меня хватает за локоть, я ойкаю, он болезненно его стискивает.

— Из-за тебя я в полном дерьме, поэтому будь так любезна, сестрица, помоги брату материально.

— А морально не нужно? — ехидничаю. Улыбаюсь, пытаюсь выдернуть руку из захвата.

— Мне не до шуток. Бабки нужны сегодня. Тысяч двести, а еще лучше пятьсот.

— С ума сошел? — мне удается освободиться из клещей брата и отойти от него на пару шагов назад. — Не по адресу обратился! Будь у меня такие деньги, я бы и копейки тебе не дала.

— Значит я обращусь к твоему хахалю. Уж он точно будет более сговорчив, так как ему сейчас скандал ни к чему. А если он не заплатит, то я постараюсь максимально громко раструбить всем о ваших отношениях. Паха тебя проиграл в карты очень богатому человеку. Я надеюсь, ты хоть в курсе перед кем ноги раздвигаешь?

— Какой же омерзительный! — презрительно окидываю Мишу с ног до головы холодным взглядом, отворачиваюсь.

— Ты хоть в интернет почаще заглядывай. О нем сейчас только ленивый не пишет, — слышу за спиной насмешливый голос брата. — Номер телефона у меня тот же, позвони, как будет бабло.

Поджимаю губы, решительно направляюсь к крыльцу и захожу в здание. Здороваюсь со знакомыми, понимаюсь на второй этаж. Привычная рутина, монотонный гул голосов постепенно меня успокаивает. Появление брата выбило меня из колеи. Не сильно, но стало как-то не по себе. Его угрозы о том, что он всему свету расскажет обо мне с Назаром — смешны.

Я не любопытная, к Назару с глупыми вопросами о личной жизни не лезу. Сейчас он безумно занят работой, поэтому никак не найдёт время, чтобы приехать ко мне. Каждый раз, когда я заикаюсь о встрече в редкие телефонные разговоры, он говорит мне, что ему некогда. Просит занять себя чем-нибудь интересным. На карту присылает деньги, которые я даже не знаю на что тратить. Я безумно по нему скучаю, но не смею ему докучать своими чувствами. Помню свое место.

Три часа мы стоим в классе. Три часа с нас градом течет пот, болят все суставы, ломит мышцы, но никто не смеет пикнуть о своей боли, усталости. Три часа мы слушаем музыку, которая то замедляется, то ускоряется, нужно вовремя вступить в комбинацию, которою задал педагог.

Плакать нельзя. Слезы признак слабости. Однако я еле сдерживаюсь, чтобы не осесть на паркет и не разрыдаться. Я все же перед занятиями заглянула в интернет, вбив всего лишь одно имя без фамилии. Лучше бы и дальше была в неведенье. В счастливом неведенье, в своем выдуманном мирке.

Педагог нас благодарит за работу. Мы аплодируем друг другу и потихоньку тянемся на выход в раздевалку. Сев на скамейку, я распутываю ленты пуантов, разглядываю свои сбитые в кровь пальцы. Одна предательская слеза все же скатывается по щеке. Спешно ее смахиваю, делаю глубокий вдох. Беру полотенце и иду в душевую. Даже стоя под напором воды, я не позволяю себе плакать, думать о том, что узнала несколько часов назад. После душа переодеваюсь в чистую одежду, обрабатываю раны, потом заклеиваю пластырем новые мозоли. Носки, кроссовки, не туго их зашнуровываю и ухожу почти самая последняя.

Толкаться в автобусе иль в метро нет ни сил, ни желания, поэтому я вызываю такси. Машина находится довольно быстро, вскоре я оказываюсь на заднем сиденье. Вытаскиваю мобильный телефон, смотрю на треснутый экран. Трещина появилась давно, уронила мобильник. Назар пообещал купить новый смартфон. Это было словно в прошлой жизни.