Запретные сети

– Нет, Фархад, наша ночь была ошибкой, – встаёт и надевает свое платье, опять в тон своих глаз. И вот он финал нашей любви, как начался, так и закончился. – Прошу тебя, запрети Амине связываться со мной, пусть прекратит все поиски.

– Объясни мне, почему я должен дочери отказывать в её матери.

– Потому что так надо, Фархад, – не узнаю женщину, сам тоже уже на ногах, подхожу ближе к ней, и только собираюсь прикоснуться, она отходит, и моя рука повисает в воздухе.

– Наша ночь не ошибка, Валия, – стараюсь говорить мягко, пытаюсь понять её, что так беспокоит, и попытаться найти к ней ключ, чтобы вновь отпереть замок к её сердцу. Она устало смотрит мне в глаза и тихо отвечает:

– Ты прав, но теперь мы уже чужие люди, которые когда-то друг друга безумно любили.

Отшатываюсь от её слов, как когда-то она сама, вот он эффект отзеркаливания. Получил то, что сам посеял однажды. Сжимаю до боли руки в кулаки и губы, жевалки ходуном ходят, потому что не готов отпустить свою жену.

– Развод я тебе не дам, – начинаю шантажировать, но она лишь кивает головой мне. В глазах печаль с решимостью.

– Я не за этим с тобой встречалась, просто, прошу тебя, сделай так, чтобы Амина была рядом. Чтобы она не выходила со мной на связь.

– Почему ты не хочешь мне объяснить, что происходит? – недоумеваю. Вновь подхожу к ней, но Валентина выставляет передо мной руку, заранее обозначая границу. – У тебя проблемы?

– Нет, – коротко отвечает. – Но, если ты меня не послушаешь, они будут.

Я вновь убираю фотографию в стол, закрывая на замок тумбочку. Конечно, я принял решение своей жены, выполнил её просьбу, но только стал для Амины врагом, которого теперь она не воспринимает своим отцом. А я злюсь, что пошёл на поводу у своей жизни, обманулся и теперь по уши утонул в этой гребной неразберихи. Где же моя Валентина, пропала в тот же день, как только я улетел обратно домой.

Спустя пару часов ко мне в гости приехал сам Башир, с собой, как всегда, притащил свой собственный кальян, потому что не доверяет никому, и теперь даже мне. Мой друг узнал, что я стал именно тем камнем, который кинул Бахтияр в его огород. Но Башир не стал мстить мне, лишь сказал: "Что ж, хотя бы здесь ты был честен сам с собой". Да, был. А теперь сам же и страдаю, потому что Бахтияр решил, что дурачку в пустыне уже трижды повезло, а значит и дальше будет так же.

– Салам алейкум, Башир, – приглашаю пройти в главную залу, где уже служанки накрыли на столики разные блюда и напитки. Рамиля больше не выходила из комнаты дочери, но это к лучшему, сейчас я не расположен к душевным разговорам.

– Салам алейкум, Фархад. Я на пару слов.

Провожаю до подушек, затем оба присаживаемся.

– Я слушаю тебя, – начинаю немного нервничать, ведь должен знать кто надругался над моей дочерью. Кто ответит за всю боль, причинённую моей семье.

– Мне нужно с Алией поговорить, – Башир не увиливает от ответа, переходит сразу к делу. – Кажется, нас пытаются водить за нос, выставив все факты искажёнными.

Хмурюсь ещё сильнее, и это не остаётся не замеченным моим другом.

– Самиру звонила девушка, ту, что парень опознал по фотографии в день исчезновения Алии, – объясняет Башир. – И, кстати, сигнал был отлично замаскированный. СМС Рамиле поступило с того же номера.

Если бы мне пять минут назад сказали, что Алия безгрешна, я бы ещё поверил, но теперь те сомнения, что одолевали ранее, лишь укрепили мои подозрения в причастности дочери в какой-то степени игре. Но на кого направлена её игра?

– Ты хочешь сказать, что моя дочь виновата в аварии на автогонках? – говорю тихо, чтобы никто из домашних не услышал моих слов. – Но к чему тогда всё это похищение?

Башир машет отрицательно головой, проводит рукой по волосам, он всегда так делал, когда знал или предполагал ответ на вопрос, но боялся вслух произнести, а вдруг эти слова имеют свою силу, причем способную разрушить любой фундамент до крошки.

– Просто разреши мне поговорить с ней, – Башир больше не произносит ни слова, тем самым даёт мне понять, что выводы он не готов озвучить сейчас. Мысли вихрем проносятся в голове, пытаюсь понять намерения своего теперь почти родственника. Но все к чему я могу прийти, это к бездне, с каждым днём становящейся все глубже и шире.

– Хорошо, только я буду присутствовать при разговоре. Сам лично хочу видеть лицо дочери, – Башир согласно кивает, и мы оба встаём, затем направляемся в комнату Алии, та заперла дверь и даже врача к себе не подпустила. Орёт и истерит, на Рамилю бросалась, когда жена пыталась обнять её. Конечно, мы подумали, что девочка переживает состояние постшока, а теперь с приходом Башира и моими сомнениями, хочу лично удостовериться, что я не прав.

– Рамиля, открой дверь, – стучу сильно и часто. По ту сторону слышу, как женские голоса стихли. – Мне нужно с Алией поговорить, немедленно открывайте.

Мгновение и дверь распахивается, Рамиля скрестила руки, заметив, что позади меня стоит отец Самира. Жена даже взгляд не опустила, хотя раньше всегда это делала. Что-то в ней сломилось, или наоборот прорвало, все зависит, как посмотреть на саму ситуацию.