Запретные сети

Мы с Исмаилом стоим в том самом саду, который создала моя девочка, возле любимого дерева сакуры. Цветочки уже опадают, дерево готовится к своему уникальному сну, вдыхаю ещё раз оставшийся аромат, затем оборачиваюсь на звук остановившейся машины. Самир был не в восторге от моей идеи, но пойти против тещи не смог. Вспоминаю лицо Башира, когда встречает меня на пороге своего дома, навсегда запомню, как такой сильный и непробиваемый мужчина упал на попу с открытым ртом. Улыбаюсь, ощущая теплоту от нынешних событий. Но ещё большим удивлением и даже открытием для семьи Кхан: сына и отца, стала их жена и мать. Оба мужчины с опаской поглядывали в сторону своей родной женщины, пока та разливала всем нам чай и параллельно развлекала моего сына. У семьи много времени, чтобы теперь лучше узнать свою милую внешне, но твердую душой, женщину.

Я волнуюсь до безумия. Ведь почти пять лет не видела свою девочку, уже взрослую и замужнюю, ожидающую в скором времени малыша. Надо же, я стану бабушкой. Даже нервная дрожь охватила все тело, сынок стоит рядом и тоже периодически посматривает в сторону главного входа. Время, словно остановилось – песочные часы замерли в это мгновение. Минуты, секунды не имели никакого значения. Замечаю, как Самир помогает Амине выйти из машины, её пошатывает в разные стороны, смотрит куда угодно только не на нас. И пока они идут к нам на встречу, сердце, ходуном пошло, разгоняя кровь по венам. Наконец, они подошли, эта неловкая пауза, из-за которой я, будто теряться начинаю, вдруг ощущая колющие в сердце иголки. Но потом, Амина обрушивается на меня с объятиями, плачет, смеётся и я вместе с ней. Крепко прижимаю свою девочку, освобождаясь от скованности, от любых недорогих мыслей, способных разрушить наш самый драгоценный момент.

– Мама, – сквозь следы шепчет, утыкаясь в плечо. Девочка вся трясётся, наверное, обе наши дрожи объединились в одну, и теперь сложно сказать, кто из нас сейчас испытывает момент счастья. – Я думала, – продолжает она, но слёзы душат, не давая произнести ни слова. Амина выпускает меня из объятий, и я глажу свою девочку по щеке – моя храбрая, сильная доченька. Затем она опускается на уровень глаз к своему братику, который застеснялся и спрятался за меня. – Как тебя зовут? – играючи спрашивает у него имя. Первое знакомство самый важный шаг в их жизнях.

– Исмаил, – гордо отвечает сын, делая шаг вперёд из укрытия, и обнимает старшую сестру. Самир заключает их обоих в кольцо рук, поддерживая свою жену в важном событии – самом необычном и волнующем. Нам многое предстоит наверстать с дочерью, возможно, она не сразу простит меня. И я не стану давить на неё. Ведь можно было поступить иначе, а я выбрала именно такой путь.

Не важно, что преподносит нам наша судьба, и как Аллах испытывает, чтобы вознаградить за испытания, главное, сражаться за своё до последнего, даже если цена порой будет казаться слишком высокой. От судьбы не убежишь, но договориться с ней можно.

Эпилог

Как много нужно для счастья беременной женщине? Смотрю на своего мужа, который сейчас так занят своими документами и прочими обязанностями короля, что не замечает, как я воспламеняюсь, лишь думая о нём. Лежу на импровизированной кровати в шатре, читая сборник стихов, где особое внимание привлекло одно: девушка пишет о восточных красотах. Даже не замечаю, как зачитываю его вслух, привлекая внимание своего мужчины:

Взглянув однажды в мир восточный,

Влюбилась в красоту Медины,

Песков барханы – рай пустынный,

И бликов миража долины.

Здесь невозможно не влюбиться,

Отдаться страсти, вспыхнуть, как пожар

И в танце вожделения теряться,

Кружа, вдыхая пряный аромат кальяна.

Я слышу ветра шум в пустыне

И с замиранием жду волны.

Она собой стирает ныне

Границы разума любви.

В ночи дурман пьянит сильнее

Таит в себе секреты бытия.

И к звёздам руки тянутся смелее,

И будто прикоснуться к ним нельзя.

Рассвет стирает все преграды,

Вступая в право каждый раз.

Даря лучи пескам в награду,

Воспламеняя их до тла.

Здесь караваны в дали ходят,

Сливаясь в кровный уз с судьбой,

Их души навсегда находят

Духовный трепет и покой.

Нам не понять восточных правил,

И не узреть в пустыне рай.

Лишь наслаждаться красотой Медины,

Где бесконечность не имеет край.

Закончив последнюю строчку, успокаивающими движениями глажу свой семимесячный животик. Ясине, нашей девочке, видимо тоже понравились эти строчки. Самир оставил все свои дела и лег рядом, взял из моих рук маленькую книжку, покрутил её, замечая на обложке фотографию автора.

– Где ты нашла эту книгу, – интересуется муж.

– Это подарок Анны и Романа.

– Как думаешь, рухи, эта молодая девушка была в этих местах, что так смогла описать наш мир? – хмурится, но потом улыбается мне, целую в губы лёгким касанием, затем кладет голову на живот, ощущая пиночки нашей малышки, рассмеялся. Довольный папочка, у них с дочерью уже особенная связь, стоит Самиру прикоснуться ко мне или заговорить рядом, тут же даёт о себе знать Ясина, требуя внимая отца. Настойчивая будет особа – вся в папу.