Запретные удовольствия

- Понятно. Значит, так, - он отошел от меня и стал расхаживать по кабинету, - сейчас я сяду, а ты будешь диктовать мне все, что знаешь, от начала и до конца. Желательно всю правду, ничего не скрывая. Одновременно все запишем на мой "Маяк". Плащ и нож присовокупишь к показаниям. Про собаковода своего с отравными капсулами рассказывать не надо. Вполне хватит, что вырвалась и убежала, используя подручные средства. Потом подпишешь, и тебя отвезут домой. Там сиди тихо, не высовывайся. Мы сначала пошлем туда группу - если нарвутся, тогда их возьмут теплыми. Тебя будем охранять...

- Игорь, ты мне скажи, что у вас есть по делу Булгаковой.

Он секунд десять смотрел на меня не моргая, выпучив свои серые глаза. Потом сказал:

- Вообще-то это материалы следствия и их тебе знать не положено. Так что, если кому пикнешь, я слечу.

- Не пикну.

- Так вот, держись и не падай: за две недели до своего похищения старушка Булгакова САМА ПОДАЛА ЗАЯВЛЕНИЕ В ПРОКУРАТУРУ. В этом заявлении она обстоятельно написала, что подозревает собственного внука, Андрея Николаевича Дергача, в некоторых темных делах - таких, как заказные убийства и организация варварских собачьих боев под прикрытием ее доброго имени. До участия в этом деле собственного племянника, Алексея Никитича Булгакова, Зинаида Андреевна не дошла. Доказательств никаких она представить не смогла, лишь справедливые и непредвзятые подозрения. Но она была слишком опасной, чтобы оставлять ее в живых. Получившие заявление по своей дурости не обратили на него должного внимания. Промедлили. Протормозили. В результате произошло похищение. Но теперь мы не тормозим. Сейчас поступили указания сверху, от тех, с кем Булгакова была на короткой ноге. Мэр дал строжайшее распоряжение все выяснить и просчитать. Ему лично и регулярно обо всем докладывают... а уже от него материалы идут наверх.

- Вот оно как, - задумчиво протянула я, - а знаешь, у меня, еще когда я шла к тебе, возникла одна мысль.

- Ну?

- В старые времена, а также в гангстерских боевиках и сагах про советских разведчиков, чтобы узнать все, что необходимо, в группу преступников засылали агента. Я подумала об этом, но поняла, что нужен мужчина, да к тому же теперь меня там хорошо знают. Тебе это в голову не приходило?

- Гражданка Иванова, - сказал он деревянным голосом, не глядя мне в глаза, - я лично и весь мой отдел не занимаемся делом пропавшей Булгаковой. Мы расследуем так называемую серию звериных убийств: люди мрут от укусов разных тварей... одного вон ласка в кровати загрызла! Но со всей ответственностью могу вам... прошептать: работа в данном направлении уже ведется.

- Ну и славно, - улыбнулась я, - давай свой "Маяк".

* * *

Домой меня везли в "Волге" с затемненными стеклами, высадили, проводили до самой квартиры и сообщили, что теперь за мной будет вестись постоянное наблюдение. Корректно посоветовали сидеть дома и не высовываться. Вежливо попрощались.

Засады не было.

Они думали, что теперь, пережив боль и унижение, Таня Иванова предоставит все материалы милиции и станет ждать суда.

Наивные албанские парни!

Я вошла в домашний покой и ухнула в горячую ванну. Мылась долго, целый час, в уме просчитывая дальнейшие действия. До двенадцати оставалось всего ничего - около трех с половиной часов, - Игорь мурыжил меня довольно долго.

План вырисовывался во всей красе.

Когда остатки первой за сутки еды уже дремали в желудке, в дверь позвонили.

- Кто? - спросила я, встав сбоку и сразу же перебежав на другую сторону.

- Почта, - ответил озабоченный и торопливый женский голос. Открыла.

- Вам посылка на получателя, распишитесь. Чиркнула ручкой, закрыла дверь. Недоумевая, от кого это может быть, вскрыла. И едва удержалась от слез.

Там лежал пистолет весьма необычного вида, полтора миллиона сотенными купюрами, упаковка зарядов и записка, написанная дрожащей рукой, когда-то обладавшей каллиграфическим почерком.

"Здравствуйте, уважаемая Татьяна Иванова. Если Вы читаете мое письмо, значит, меня уже нет на этом свете. Я подозревала, что именно так дело и кончится. Но по-другому поступить не могла. Когда Они украли Леонида, я поняла, что и мне осталось недолго; если Они уже готовят травлю, значит, скоро я стану слишком серьезной помехой для Их планов, чтобы родственные чувства смогли удержать Их алчные руки.

Я прожила слишком долгую жизнь и слишком многое испытала, чтобы сожалеть о содеянном и о выросшем. Пусть мой внук получит по заслугам. Я пересылаю Вам копию заявления, которое сегодня же направлю в прокуратуру. Прочтите. Надеюсь, вместе вы справитесь с преступниками. Из сбережений "на черный день" шлю вам эти деньги. Суммы хватит на пять дней работы.

P.S. Пистолет заряжается так же, как обычный. В нем заряды с быстродействующим снотворным. Против животных, и собак в частности, это незаменимое оружие: если в течение двух-трех часов спящему животному не введен антипрепарат, оно умирает, так и не проснувшись. Капсула с противоядием прилагается. Если вы УБЕДИТЕСЬ, что Леонид невменяем, застрелите его.

Прощайте, и да хранит Вас Господь".