Запретные удовольствия. Оранжевая комната

– Знаешь, что: хватит разыгрывать тут из себя раненого, пулю я из твоего плеча достала, рану обработала и перевязала. Укол сделала. Не расскажешь, где документы и что вообще произошло в тот день на квартире Шубиных, – засуну пулю обратно в плечо и выкину тебя подыхать на лестничную площадку. Неужели ты не понимаешь, что в твоих же интересах рассказать мне все?

Он здоровой рукой поправил повлажневшие от пота волосы, тяжело вздохнул и снова закрыл глаза.

– Если я расскажу, то в меня всадят еще несколько пуль. – Лоб его покрылся испариной, а под глазами залегли круги. – Но только я все равно ничего не брал. Просто я видел, кто брал. Случайно.

– И кто же?

– Я не могу сказать.

– Но почему? Пусть это прозвучит цинично, но ведь Анны-то все равно нет…

– Именно поэтому и не могу.

– В таком случае, дружок, ты останешься здесь. Пытать я тебя не буду, ты и так не в лучшей форме, но, когда вернусь, ты сам все расскажешь. Иначе… иначе я сделаю так, что убийство твоей любовницы повесят на тебя. Уж будь спокоен.

Я не очень надеялась на то, что произнесенные мною слова произведут хоть какой-нибудь эффект, но у меня оставалось мало времени, а дел было по горло.

Прежде всего мне необходимо было выпить чашку горячего кофе и выкурить сигарету.

Я по-прежнему решила обходиться без милых сердцу костей, зато, когда была выпита последняя капля кофе, моя рука сама по привычке опрокинула чашку. И я замерла. Дождавшись, когда кофейная гуща примет достаточно неподвижный рисунок, я перевернула чашку и внимательно посмотрела на ее дно. Как ни странно, но я нисколько не удивилась, увидев перед собой миниатюрный, сотворенный из кофейных и почти симметричных разводов театральный занавес. У меня от нетерпения даже ноздри затрепетали.

Вымыв чашку, я заглянула в спальню к раненому и, сообщив ему о наличии продуктов в холодильнике и о микроволновке, поспешно вышла из квартиры.

Саша Берестов теперь надежно замурован. Он стал моим пленником, и от этой мысли мне было почему-то очень хорошо.

Глава 5 Маргарита и Алиса: жизнь и смерть

Сергей Иванович Шубин, находясь на своей даче в Жасминном, замачивал толстые розовые куски свинины в вине «Монастырская изба», время от времени промокал рукавом слезящиеся глаза. Погода стояла прекрасная. Жизнь с каждым днем радовала все больше и больше. В просторной кухне гулял ветерок, прилетевший сюда из сада и теперь весело заигрывавший с пестрыми занавесками. Было тихо до ломоты в ушах. Слава богу, подумал он, что дачный телефон почти никто не знает. Аня не позвонит, он сказал ей, что они с Абросимовым и его замами – Сквозниковым и Трубниковым – засядут за преферанс. А карты – это святое. Карты – это то немногое, что он позволял в своей заполненной делами и заботами жизни. И Аня это понимала. Кроме того, никогда не повредит немного отдохнуть друг от друга. Обычно в те дни, когда он с друзьями собирался поиграть в преферанс, Аня ходила к своей массажистке или приглашала домой подруг. Звонили маникюрше, косметичке и расслаблялись. Женщинам ведь не вино нужно, им подавай торты, пирожные, фрукты. Невинные и, в общем-то, бестолковые существа. Как дети.

Он любил Анну. По-своему, по-мужски, быть может, несколько грубовато. Супружеский долг свой он исполнял исправно, но скорее из уважения к Ане, чем по зову страсти. Уж больно скована она в постели, к тому же хрупка и нежна до чрезвычайности. А в последнее время и вовсе сдала. Похудела. Авитаминоз, решил Шубин и купил ей на полмиллиона витаминов.

Мысли о жене были прерваны воробьем, который, залетев в кухню в открытое окно, смешно опустился на стол и вдруг, словно сообразив, куда попал, в одно мгновение вылетел в сад.

В миску с мясом посыпалась зелень – петрушка, кинза, укроп, – затем шмякнулось полкило густой желтоватой сметаны. Именно от сметаны шашлык приобретает особую сочность и нежную рыжую, дымную корку.

Прикрыв все это крышкой, Шубин занялся помидорами. Помыл и оставил на большом блюде. Рядом, в глубокой, сплетенной из лозы тарелке, высилась горка оранжевых, с маслянистым блеском, апельсинов. Конфеты и вино лежали в машине. Вспомнив об этом, он вышел из дома и направился к ней. Красный пижонский «Форд» сверкал на солнце.

Будучи в принципе совестливым человеком, Сергей Иванович старался не думать о том, что он самым бесстыдным образом собирается изменить жене. Он и раньше, конечно, изменял, но это были в основном девочки, с которыми он с друзьями развлекался после преферанса. Не по любви, даже не по страсти, а подчиняясь главным образом веселому, бесшабашному настроению и, что и говорить, самой настоящей похоти. Вот, кстати, о похоти они и затеяли намедни дискуссию. Похоть – что это, хорошо или плохо? Пошло или нормально? Хорошая тема. Пришли к выводу, что стремление мужчины обладать женщиной вообще – независимо от того, испытываешь ли ты к ней какие-либо другие чувства, кроме сексуальных, – и есть похоть. И что это нормально. Полезно. Прекрасно. Вообще замечательно. Словом, оправдали себя на все сто.