Запретные удовольствия

- Стоп! - вдруг вспомнила я. - А если сейфы не довезли, значит, их у Батырова нет!.. - Воцарилась тишина.

- Кха-кха, - глубокомысленно изрек Аночкин и тут же добавил дрожащим от напряжения голосом: - Я вижу, что вы держите меня за сволочь, дрянь и продажную тварь. И вам на меня абсолютно наплевать. Но я вижу и то, что вы люди честные, законопослушные. Поэтому спрошу: если я расскажу вам, в чем тут дело, вы сделаете хоть что-нибудь для того, чтобы меня спасти?

- Сделаю! - твердо ответила я, пресекая попытки обоих мужчин что-то начать требовать от жалкого старика, пытавшегося хоть как-то сохранить свое достоинство. - Если ты согласишься повторить все, что сказал нам, на суде, я также выступлю свидетельницей. И спасаться будем вместе. Клянусь.

Он кивнул, трясущейся рукой утирая пот со лба.

- Сейфы везли не в "Эко-банк", а прямо на "Максим Горький". Их было решено подменить по дороге, потому что мне не удалось переписать коды, вскрывающие двери. Поэтому и караулили машину.

В тех двенадцати, что должны были пойти к Расстригову на корабль, стояли знакомые мне коды, применив которые можно было раскрыть каждый сейф быстро и без шума. Это было нужно для того, чтобы не перетаскивать деньги с теплохода на сейнер в сейфах, а перенести их в более удобных непромокаемых картонно-пластиковых ящиках.

Но получилось так, что машину утопили и сейфы "ушли" как бы официально: заменять их теперь не представляется возможным; откуда бы они взялись, если машина с ними валяется на дне реки?..

- Понятно, - мы, серьезные, понимающе кивнули. - Значит, вокруг корабля будут курсировать моторки и малые боты, на которых располагается охрана, а также мнимые пляжники, плавальщики, купальщики и спортсмены. На самом деле это будут погрузочные средства и вместилища для людей Власова, если им понадобится проникать на корабль в процессе плавания. На обратном пути к теплоходу подойдет сейнер, на который деньги будут перегружены. Так?

Аночкин кивнул.

- В общем, появляется возможность пробраться на "Максим Горький" и нам - у нас ведь есть лодка, которую мне выдали перед моей работой на баркасе, - подытожил Дима.

- А пока, ребята, погнали-ка к вокзалу: там квартирка одна ждет не дождется, пока мы туда нагрянем! - Я обернулась к Аночкину: - В общем, так, чиновник ты наш! За помощь - спасибо. Чтобы не рисковать твоими свидетельскими показаниями, мы не возьмем тебя никуда, будешь ждать здесь. Я тебя запру, чувствуй себя как дома, кушай, мойся, переодевайся, у меня есть несколько мужских брюк и рубашек, в шкафу в спальне. Еды тебе тут хватит на неделю как минимум. Расслабься, забудь обо всем, почитай. Разумеется, никому не открывай дверь, к телефону не подходи. Сам никуда не звони. Жди нас, ничего не бойся. Никто тебя тут не найдет, можешь убить время написанием письменного обращения к прокурору, где изложишь все, что хочешь и можешь выложить. Учти, что за правду, признание и помощь следствию сроки неудержимо уменьшаются... Что бы такого тебе еще сказать?..

- Когда вы вернетесь?

- Точно не знаю. Может быть, еще сегодня, перед поездкой на корабль. А может, дня через три-четыре. Если нас не будет до тех пор, пока по телевизору и радио ты не услышишь о терактах и смерти Батырова, разбивай окно, вызывай милицию и отправляй два заявления на имя прокурора области... Теперь вроде бы все.

Мы попрощались с Аночкиным и развязали его.

Он молчал, старался не глядеть нам в глаза.

- Ты считаешь, он действительно не станет звонить по телефону и слезать по трубе вниз? - спросил меня Сергей, когда мы уже проходили через двор.

- Считаю: я намертво заперла все окна и балконную дверь. Стекла у меня дома - очень непростые. Пусть побьется головой... А телефон, разумеется, отрезала и выбросила провод в близлежащую мусорку.

* * *

Мы добрались до вокзала без приключений, если не считать водителя, который начал проверять билетики на конечной, просеивая пассажиров через переднюю дверь.

По рассеянности я, разумеется, совершенно забыла о билете, Сергей привычно понадеялся на утерянное в водах Волги удостоверение, а Дима вообще не думал об этом - как выяснилось, у него в гараже стоял недавно купленный новый "Форд".

Но смертоубийства не состоялось: мы, все трое, последовательно проходя через расставленные руки водителя, бросали на него столь убийственные взгляды, что твердый с виду мужчина не выдержал.

Когда Дима исподлобья глянул в ответ на полуистеричное: "Где билет?!", безрезультатно повторившееся трижды, водитель непроизвольно отступил в кабину, открывая киллеру дорогу.

- Заходим в подъезд и просто звоним в дверь, - разъяснял наш тактик Сергей по дороге к дому о пяти этажах, мимо которого я в детстве ходила за хлебом и молоком в продуктовый. - Открывают - сразу атакуем, не открывают вышибаем дверь глушилкой.

Оба мужика были вооружены Димиными пистолетами с глушителями весьма дорогостоящим оружием, кстати, и этим чрезвычайно гордились.

- Если мы перепутаем квартиру и влезем к пенсионерам, что будет? спросила я.

- А ничего не будет, - пожал плечами Дима, - неужели мы не успеем сориентироваться?