Запретные удовольствия

У меня был всего один шанс хоть как-то приоткрыть завесу тайны над этой историей. И я не преминула им воспользоваться.

Похороны моего бывшего коллеги и неудачливого конкурента были назначены на третий день после трагического происшествия.

Информацию об этом мне удалось получить от моих знакомых, работавших в похоронном бюро.

К двум часам дня я уже была возле дома покойного. Оказалось, что мы с Эрлихом жили в одном районе. Его дом был всего в десяти минутах ходьбы.

Я успела как раз к выносу тела.

За гробом шло от силы человек десять, большей частью соседи. В маленьком автобусе, кроме меня, было всего четверо: пожилая женщина с тихой любопытной девочкой - как впоследствии выяснилось, дальняя родственница покойного, говорливый старичок - сосед Эрлиха по лестничной клетке, и та дама, которая интересовала меня больше всего.

Вдова Семена Эрлиха.

Пышущая здоровьем женщина лет шестидесяти по имени Вера, полная и розовощекая, она гораздо больше внимания уделяла разнообразным хлопотам во время похорон, нежели столь естественной, казалось бы, для нее скорби по погибшему мужу.

Выразив Вере свои соболезнования, я представилась работницей Театра эстрады, памятуя о неудачной попытке покойного стать рок-звездой, и предложила свою помощь, которая была с благодарностью принята.

И началась беготня.

Я названивала в похоронное бюро, узнавая, не задержится ли катафалк.

На кладбище мне было также поручено оделить скромным подаянием нищенку, сидевшую при входе.

Я опустила в ее ладонь тысячную бумажку, и худенькая старушка, закутанная по уши в черный платок, отстранение кивнула мне головой. Я с удивлением заметила на ее указательном пальце с ногтем лопатообразной формы тонюсенькую красную полосочку - след от лака для ногтей, снятого заблаговременно, но мне уже было не до размышлений.

Я взяла на себя руководство могильщиками и даже сбегала куда-то за лопатами.

Мне также было поручено расплачиваться водочкой с работягами, что я и проделала, проникнувшись всей серьезностью возложенной на меня миссии.

И на поминках, которые были устроены в квартире Эрлихов, я, само собой, оказалась рядом с вдовой.

После нескольких скорбных минут обстановка разрядилась. Уже подвыпившие соседи пытались вразнобой петь про то, как по танку вдарила болванка, и про златые горы. Впрочем, реки, полные вина, наверняка затрагивали их куда больше.

- Ах, Танечка, - склонилась ко мне Вера Эрлих, - Сема был такой... Такой неприспособленный...

- Мужчины вообще хрупкий народец, - поддакнула я, подозрительно принюхиваясь к рюмке с водкой.

Мои чуткие ноздри мгновенно произвели анализ содержимого и сигнализировали, что напиток разбавлен, но для жизни опасности не представляет.

- Он и на работе всегда был на вторых ролях, и эти его бредовые идеи насчет сцены. А уж его последнее увлечение - это совсем из ряда вон.

- Да? Какое увлечение? Неужели у него появилась любовница?

Вера расхохоталась, едва не расплескав водку:

- Ох, рассмешили! У Семы,- и любовница! Да я бы его сама... Вот этими руками!

И Вера продемонстрировала мне пухлые розовые ладошки, которыми она намеревалась расправиться со своим покойным мужем в том случае, если бы он решился на супружескую измену. И был бы при этом жив, разумеется.

- Нет, речь о другом. Он решил заработать на чужих проблемах. Стать чем-то вроде сыщика. Начитался, понимаете ли, всякой белиберды...

Вера ткнула пальцем в сторону книжных полок, ломившихся от томиков в ярких глянцевых обложках. Присмотревшись, я разглядела изрядно потрепанные собрания сочинений Чейза, Стаута, Чандлера и тетушки Агаты.

- Дал в газету объявление. И что же вы думаете? Буквально на другой день пришло письмо и почтовый перевод. Я как раз на эти деньги справила себе блузочку.

- А можно взглянуть? - попросила я.

- Да она ж на мне, - погладила себя по груди Вера Эрлих. - Очень миленькая, правда?

- У вас замечательный вкус, - похвалила; я блузку. - Но я о письме...

- Ах, это! - отозвалась Вера. - А зачем вам?

- Мне очень любопытно, о чем сейчас могут просить частного детектива. Я, знаете ли, обладаю экстрасенсорными способностями и, честно говоря, зарабатываю этим себе на жизнь. И хочу попробовать, смогу ли я узнать что-нибудь об авторе этого письма.

Кажется, мое объяснение удовлетворило Веру Эрлих.

Она проследовала к комоду и вытащила оттуда смятый лист бумаги.

- Так вы экстрасенс, милочка? - заинтересованно переспросила она. Скажите, пожалуйста... Впрочем, я сразу догадалась. У вас в глазах что-то такое...

- У вас тоже, - ответила я, не отрываясь от изучения письма.

- Вы полагаете? - снова удивилась мадам Эрлих. - Да-да-да, я иногда замечаю за собой нечто эдакое. И гадать по картам умею.

- Так это же отличный заработок, - ободрила я собеседницу, возвращая ей письмо. - Возьмите лицензию - и вперед! Ведь самое главное для этой профессии у вас имеется.

- А что же это, дорогуша? - спросила заинтригованная Вера Эрлих.