Запретные желания

В ванной пусто, карта от номера все так же и валяется на полу.

Вдруг сердце пронзает надеждой, что Мир не сбежал, а просто вышел. Ну а вдруг он решил купить круассаны или что-нибудь особенное на завтрак, он же такой внимательный.

Забираюсь обратно в постель и тупо пялюсь на часы, которые отсчитывают минуты и секунды. Время утекает как песок сквозь пальцы, разбивая мою глупую призрачную надежду и раздирая сердце.

К обеду я уже точно знаю, что Мир не появится. Никто до двенадцати за завтраком не бегает. Не будет ни цветов, ни красивых слов, ни поцелуев.

Все это я уже получила вчера и видимо в необходимом для меня количестве.

Трус.

Таких как он ведь так называют?

В иступленной истерике колочу кулаком по подушке на которой он спал и которая до сих пор вся им пропахла. Как же так можно с живым человеком? С женщиной? За что так больно и в самое сердце?

Так до вечера и лежу не в силах подняться, чтобы поесть или сходить в душ.

В голове прокручиваются все моменты с самого начала и я пытаюсь понять, где совершила ошибку? Я ведь точно сделала что-то не так, раз он посчитал, что со мной можно так жестоко поступить.

Так хочется просто посмотреть Миру в глаза и спросить – почему?

Но я этого лишена, потому что даже не знаю, где он живет.

Глупая дурочка.

Идиотка.

Мама всегда говорила, что именно такие доверчивые как я и вляпываются.

Она предупреждала, оберегала.

Но я же думала, что вот со мной никогда.

Что я особенная.

А оказалось совсем нет.

Для Мира никто и ничто.

Та, что даже пары слов не заслужила.

Девочка для секса.

Шлюха на раз.

Ночью все так же не получается уснуть, я словно безумная утыкаюсь носом в его подушку и рыдаю, умоляя вернуться. Потому что так нельзя. Нельзя.

Ну почему со мной?

Я же была чистой.

Непорочной.

И могла быть только его.

Он же видел.

Я влюбилась.

К утру слезы сохнут и я иду в ванную, где долго моюсь. До самого отъезда так и не выхожу.

Этот некогда желанный город, стал враждебным и ненавистным. Ведь Мир все так же ходит по его мостовым и улыбается. Но уже другим девушкам. На его взгляд, более достойным.

Взволнованная сопровождающая заходит за мной перед самым выездом и я извиняясь тащу за собой тяжелый чемодан в сторону автобуса. По сторонам даже не оглядываюсь.

Мира точно здесь нет.

Потом у нас было еще пять городов, которые я даже не запомнила. Мы куда-то ходили, взбирались, все время ехали. Затем я летела на самолете и ехала на рейсовом автобусе.

Всего несколько дней в раю и моя жизнь разрушилась до основания.

К счастью, домой приехать получилось только к ночи и никто меня ни о чем не расспрашивал. Мама лишь поцеловала и порадовалась моему возвращению.

На следующий день я изо всех сил изображала восторг и рассказывала о поездке, показывала фотографии и открытки, что купила еще в первой части путешествия. Я очень старалась, чтобы мне все поверили и все получилось.

Одна Юлька смотрела хмуро, когда я приходила к ней в гости и пыталась все выспросить. Она была мне словно сестра всегда и ей я доверяла все свои тайны, только вот с последней никак не могла решиться.

Но пришлось.

– Юль, ты говорила, что у тебя есть пара тестов на беременность, – я нервно присела на стул рядом с ее кроватью. Мы два часа занимались подготовкой к экзаменам, но в голову мне ничего не лезло.

– Есть, а зачем тебе? – она отбросила учебник и настороженно уставилась на меня.

– Не хочу идти в аптеку, там маму все знают, – опускаю глаза, – не спрашивай пока, пожалуйста.

– Хорошо, – она рванула к шкафу и вытащила пачку тестов, – пошли.

– Куда? – я схватила коробочки и они смялись в ладони.

– В туалет, – Юля нетерпеливо закатила глаза, – на них писать нужно. Давно задержка?

– Пара дней, – я всхлипнула и поднялась на ноги.

В сторону ванной комнаты шла как на эшафот и сразу же отдала все тесты Юле. Сама не могла на них смотреть, внутри все колотилось и вызывало ярый протест.

Пожалуйста, только не со мной.

Господи, пожалуйста.

– Все положительные, Ксю, – Юля осела на крышку унитаза, а я сползла по стеночке и очутилась на твердой плитке.

В глазах потемнело, все тело затрясло. Я словно падала в бездну безумия и не понимала, как самой себе помочь.

Горячие слезы покатились по щекам и я схватилась руками за голову. Как дальше жить, я не понимала.

– Ксюша, милая, расскажи, – через пелену слез я увидела Юлю, что опустилась передо мной на колени и притянула к себе, – не молчи родная. Он сделал тебе больно? Он обидел?

– Юленька, – я сорвалась на истеричный плач, – очень больно. Я больше не могу.

Слова и боль, столько времени сдерживаемые, полились из меня не останавливаясь. Не знаю, сколько времени я все рассказывала и сколько плакала. Единственным якорем все это время оставалась тихая Юля, что сидела рядом и надежно держала меня за руку. Она плакала вместе со мной, слушая о Мире и его поступке.

Когда я затихла, тихо продолжала гладить меня по волосам.

– Что мне делать? – вконец осипшим голосом, я прошептала в тишину.

– Ксюша, твои родители не из тех, кто поддержит. Они же церковные люди. Для них это позор.