Запретный храм

— За мной! — прокричал Чэнь, дернув его с такой силой, что Чжу с трудом сохранил равновесие.

Они вдвоем бросились к Кумам. Чэнь своим массивным телом прокладывал дорогу в глубоком снегу и резкими рывками волок за собой капитана.

Вокруг стоял грохот — первые комья снега уже настигли их и теперь пролетали мимо, ударяясь о камни. У начала Кум стояла громадная плита, их разделяло всего несколько футов. Еще пара шагов — и они доберутся до нее.

Чэнь снова дернул Чжу вперед, в обход плиты, но тут их догнала лавина, разметав в разные стороны — снежный поток перевалился через плиту, обтек ее, увлекая за собой Чэня и Чжу. Эта неожиданная скорость не укладывалась в воображении, снег все плотнее сжимался вокруг них, жестоко вышибая из легких воздух.

Чэнь чувствовал, как его несет вперед. Сначала он видел свет, потом внезапно наступила темнота, а потом он не чувствовал ничего, кроме снежной массы вокруг. Снег забился в рот, уши, нос, перекрыл дыхание. Что-то ударило его по лицу, и все почернело.

В восьмистах метрах над ними стоял Лука. Он не верил глазам, видя, как лавина опрокидывает камни Кум и они летят, словно мелкая галька в потоке. Но чем дальше в лабиринт камней, тем больше лавина теряла силу, замедлялась, распадалась на длинные, тонкие ручейки-щупальца. Наконец лавина встала.

На горном склоне воцарилась невообразимая тишина.

Лука, изумленно открыв рот, взирал на последствия схода лавины. Гору словно скальпировали. На стенах расщелины появились проплешины голых скал. Еще ниже, в начале Кум, глубина снега достигала теперь нескольких метров. Кое-где на поверхности виднелись остроконечные верхушки каменных глыб, основную часть которых скрывало толстое снежное одеяло.

Лука медленно поднялся на ноги. Он стоял в одиночестве у начета расщелины, зачарованный силой вызванной им лавины. Он сделал это намеренно, желая не пустить солдат дальше, но он не думал, что лавина убьет всех, кто встретится ей на пути. Он и не представлял себе таких последствий.

Он убил их всех. Только и всего.

Он вдруг почувствовал страшную опустошенность, словно из него выпустили воздух. Одновременно дали о себе знать все ссадины и синяки, когда адреналин, на котором он держался столько времени, наконец покинул кровь. Лука рухнул на колени. Его взгляд перенесся к лагерю китайцев. Он находился на низкой площадке на склоне, где снег теперь был глубже всего.

По крайней мере, тело Билла останется погребенным. Он будет лежать там, похороненный в своих любимых горах, облаченный в вечный саван смерзшегося снега.

— Прости меня, — прошептал Лука, и слезы побежали по щекам. — Прости, что я втянул тебя в это.

Прошел целый час, прежде чем он наконец отвернулся от этого унылого кладбища и побрел по тропе к Гелтангу.

Чжу моргнул, пытаясь различить что-то в темноте.

Повсюду был снег, забивший рот и горло. Он едва дышал, хрипя и захлебываясь снегом, от этого вкуса его едва не тошнило. Он рванулся, пытаясь освободиться, и тут же вскрикнул — боль в сломанных ребрах пронзила тело.

Он еще не чувствовал холода. Это придет позднее. Одежда прилипла к коже, и снег вокруг начал медленно таять, забирая тепло. Руки дрожали, перчатки порвались при сходе лавины, пальцы без ногтей царапали смерзающийся снег — он пытался выбраться из плена.

Дернувшись еще раз, он почувствовал, что правая нога показалась из-под снега. Он закричал от боли — любое напряжение отдавалось в ребрах, — потом, сжав зубы, попытался освободить вторую ногу. Собравшись с силами, он несколькими отчаянными рывками вытащил на поверхность колено, но нога по-прежнему оставалась в снежных тисках. Он попытался еще раз. Боль едва не доконала его, но тут мышцы шеи наконец свело от переутомления, и голова опустилась глубже в снег.

На мгновение тело Чжу стало словно кисель. Он потратил много сил, а снежная хватка оказалась слишком сильна. Его широко раскрытые глаза слепо вглядывались в снежную темноту, и тут клаустрофобия вытеснила все остальные чувства. Он ничего не видел, был бессилен что-либо предпринять, перед ним стояло черное ничто. Смерть держала его за горло.

Чжу вскрикнул, принялся бешено дергаться и извиваться всем телом, пытаясь освободиться из снежной тюрьмы. Безумие охватило его, оно было сильнее боли и изнеможения, и он бился всем телом. Неожиданно щиколотке стало просторно, и тут же вторая нога вырвалась из-под снежной корки. Он начал биться еще сильнее, вытащил колено, верхнюю часть бедра.

В нем затеплилась надежда. Он дергался снова и снова, работая бедрами, двигая плечами. Наконец ему удалось высвободиться, и он поднес руки к лицу, чтобы стряхнуть остатки снега. И в тот момент, когда его начало трясти от холода, он понял, как ему повезло, что он оказался наверху сошедшей лавины. Уйди он на фут глубже, он бы не спасся.

Теперь он должен двигаться, борясь с парализующим холодом. Пот на пояснице начал замерзать, и он чувствовал, как без шапки и перчаток теряет остатки тепла. Еще немного, и холод целиком завладеет им.