Запретный мир

Тело убитого лучника притащили в лагерь. При виде его одежды и особенно амулета Растак смолчал, взглядом велев воинам отойти. Зато красный, тяжело дышащий Култ, не обративший ни малейшего внимания на раненое плечо, сразу брякнул без обиняков:

— Он не из племени Волка, как и остальные. Это люди Горностая, клянусь своим народом! Мой дед воевал с ними в союзе с Вепрями. Плохие бойцы в сече, но других таких стрелков я не знаю. Это они, вождь.

— Тогда где же Волки? — сквозь зубы процедил Растак.

— Не знаю, но будь уверен: они готовятся напасть. — Култ выдохнул облако пара и оскалился. — Будем биться. Еще, вождь, скажу тебе прямо: ловушки на тропе, скорее всего, поставлены Медведями. Против нас не одно племя — союз. Хорошо, если только из трех племен.

Скрипя снегом, подошел Хуккан. Стрела разорвала ему ухо, он унимал кровь пригоршней снега. Ближайший и лучший подручный Растака молчал, и взгляд его был красноречивее любых слов. Но Култ молчать не захотел.

— Поворачивай войско, вождь, — резанул он прямо.

Растак, хоть и ждал такого поворота, напрягся.

— Мы идем дальше, — сказал он. — До Двери Волков осталось немного, мы увидим и уничтожим ее еще до полудня. Мы убьем тех, кто выступит против нас, а если Волки заупрямятся, мы сожжем их селение и заставим беглецов искать пристанища в лесах. Через три дня они прибегут умолять о милости. Как бывало раньше, так будет и сейчас.

Кажется, даже верный Хуккан покачал головой? Нет, показалось… Вот Култ — тот и не подумал прятать злобную усмешку:

— Хорошо ли ты подумал, вождь? Против нас три племени, и воинов у них не меньше, чем у нас. Они истощат нас наскоками, а когда соберут силы, нападут там, где им удобнее, и уничтожат. На равнине мы раздавили бы их строем — в лесу раздавят нас. Вряд ли нам поможет твой непобедимый Вит-Юн… — Култ сделал паузу, будто бы ожидая возражений, и продолжал с жаром: — Уже сейчас я не уверен, что нам удастся вернуться без больших потерь. Клянусь, Выдры будут драться. Помогут духи — вырвемся из западни. Пошли назад, вождь, — и весной мы повторим поход…

Сильнее всего Растака раздражало это «мы» Култа — неужели вождь покоренного и силой присоединенного к союзу племени воображает, что может разговаривать с ним, Растаком, на равных, словно с Пуной или иным каким-нибудь вождем? Нет, он будет говорить, лишь когда ему позволят, и будет делать то, что скажет настоящий, единственный вождь! Как будто Растак не понимает: до весны еще многое может измениться, на это Култ и надеется. И Пуна тоже, и вождь Лосей Тум-Тай — все они надеются, что Растак погибнет или ослабнет настолько, что каждый из них сможет по-прежнему управлять крошечным народцем, ютящимся в тесной долине, и, как всегда, то воевать по своей прихоти друг с другом, то мириться, то враждовать снова, и так без конца…

Конечно, можно втайне признаться самому себе: первая ошибка уже совершена, этого похода лучше было не начинать вовсе, но, раз уж он начат, повернуть войско вспять будет стократ худшей ошибкой. Кто задумал великое дело: прекратить бессмысленное прозябанье людей одного языка, собрать десятки племен горного пояса и западных лесов в один народ, управляемый мудрым вождем, — тому ошибки стоят дорого. Присоединенные племена покорны ему лишь до тех пор, пока его войско победоносно. Отступи сейчас — и к весне будешь не завоевывать, а обороняться сразу от всех. В первую очередь от тех, кто склоняется перед тобою сегодня.

Но Култ — особенный даже среди них. Чересчур дерзок и впрямь похож на дикого лесного куля, своего предка, которого можно прогнать или убить, но не приручить…

— Мы не пойдем назад, — спокойно и веско, как о решенном бесповоротно, сказал Растак. — Мы пойдем вперед. К Двери.

Култ осклабился еще шире и гаже.

— Выдры пойдут назад.

Улыбаясь, он поигрывал своей знаменитой боевой палицей — каменным шаром, надетым на крепчайшую рукоять мореного дерева. Как бы невзначай Растак положил ладонь на рукоять меча. Понятливый Хуккан, не дожидаясь взгляда вождя, повторил его жест и сделал шаг за спину Култу.

— Выдры пойдут вперед вместе со всеми. И ты пойдешь.

— Выдры пойдут назад, — продолжая улыбаться, возразил Култ. — И если злые духи не отняли у тебя разум, вождь, ты уведешь обратно все войско, пока Волки не изглодали его косточки.

Растак заранее знал, как ответить. И знал, что придется сделать на страх остальным, если Култ заупрямится. Беда племени, коли его вождь умом недалеко ушел от своего предка куля. Если бы вождь Выдр, вместо того чтобы сразу рубить сплеча, пошушукался с другими союзными вождями — пришлось бы уступить. Всем — да. Но не одному.

— Что ж, мы повернем назад, — сказал Растак. — Нам придется это сделать, как только мы перебьем малодушных союзников, потому что после этого у нас не хватит воинов для победы. Но перебить трусов — хватит. — Он возвысил голос, позволив зазвучать распиравшему его гневу: — Клянусь Матерью-Землей, мы это сделаем прямо сейчас!