Запретный мир

– И я тоже, будь спок. Но главное – ты.

Витюня тоскливо сплюнул сквозь прореху в зубах.

– Удачное ты нашел время поиграть в «сделай сам», – осудил Юрик. – Прямо как нарочно выбирал…

– А что? – насторожился Витюня.

– Новый поход скоро, вот что. На этих… которые на западе. Вожди решили весны не ждать.

Бывший студент-металлург неслышно матерился. Как никогда хотелось водки – забыться. Вина и пива тоже хотелось.

– По-моему, оно полегче стало, – печально пробасил он, качая в руках сработанную стальную абстракцию и не решаясь говорить о ней в мужском роде. – Сколько металла в окалину ушло…

– Вижу только один выход, – вздохнул Юрик, и Витюня встрепенулся с надеждой. Он-то, честно признаться, не видел ни одного. – В общем, так: я поговорю со Свагги, пусть он докует, а закалишь потом сам. Будем надеяться, что Свагги решится. Идет, нет? Я почему спрашиваю: вдруг ты хочешь еще разок попробовать?..

Не дожидаясь ответа, Юрик направился к кузнецу, долго объяснял ему что-то, закатывая глаза и жестикулируя, а потом начал рисовать пальцем на снегу. Вернулся он довольный, с привычной ухмылочкой. С последней надеждой утопающего Витюня подался ему навстречу:

– Договорился?

– А то.

– Дорого? – спросил Витюня, чувствуя, как с плеч падает гора.

– Бесплатно. Сейчас начнет, только молот починит. Я сказал, что ему доверена великая честь, ну и объяснил, что и как надо сделать. А что мы тут с тобой с железом наколбасили, так это неспроста, запомни. Все для того, чтобы волшебное оружие не убивало своих. – Пытаясь не захихикать, Юрик состроил страдальческое лицо. – А то оно как кинется…

Глава 28

Сомкнем же наши мы сердца…

А.К. Толстой

В просторной землянке Ур-Гара горел очаг; жарко пылали кедровые корневища, багровые отблески плясали на бородатых лицах. Мяги щепотку за щепоткой подбрасывал в огонь порошок сушеных кореньев и трав, ведомых только кудесникам, редких драгоценных трав, собираемых в новолуние без огня, ощупью, тайных трав, благосклонно принимаемых духами очага и отпугивающих злых духов и демонов, умеющих подкрасться незамеченными и подслушать разговор. Чуть кружащий голову дым плавал над сидящими возле очага на разостланных шкурах, копился у потолка и лениво вытекал через застрехи. Над крышей землянки высился почерневший от дыма шест с оскаленной волчьей мордой, и воины племени Волка, не говоря уже о женщинах и детях, спеша по делам, далеко обходили жилище вождя, зная, что сегодня в его стенах, обороненных магией от всякого зла, говорят о тайном, что пока не полагается знать даже старейшинам, только вождям и чародеям, но что, может быть, Ур-Гар и Мяги вскоре объявят всему племени как решение, угодное богам, мудрым предкам и самому Отцу-Волку. Вдобавок во всех проулках, ведущих к дому вождя, скрипя снегом, переминались с ноги на ногу часовые из самых могучих и испытанных воинов.

Вряд ли когда-нибудь жилище вождя Волков вмещало сразу столько народу: восемнадцать человек сидели вкруг очага в два ряда, касаясь плечами друг друга. Пятнадцать из них были гостями из других племен этого и иных миров, двое – хозяевами, один – изгоем. Хозяева и изгой сидели в первом ряду, протянув к огню руки. Две жены и трое детей Ур-Гара, заночевав этой ночью в чужих домах, сейчас и подавно не смели показаться на глаза.

По уговору с вождем начать должен был Мяги, но он медлил. Иногда слово подобно хмельному меду: чем дольше держишь его взаперти, тем оно крепче. Кроша в пламя очага щепотку за щепоткой, Мяги исподволь наблюдал за гостями.

Туул, Хап и Свиагр, вожди племен Вепря, Медведя и Горностая, ближние гости. Все трое озабочены, даже толстяк Свиагр, хотя земли его племени лежат дальше к закату и никаким боком не граничат с новыми владениями Растака. Свиагр неглуп и, в отличие от двух других вождей, способен предвидеть не только сегодняшний день. Все трое явились по первому зову, никого не пришлось уговаривать. Еще бы! Самое время начать думать с перепугу. А вот к Лосям послать опоздали…

Остальные не вожди, а чужие кудесники, прошедшие Дверью, старые и молодые, умелые и не очень. Шанги, Золт, Армас, Уни-Крам, Ханни, Порх, Орви, Гунигур… Восемнадцать человек из пяти миров. Почти никто не отверг приглашение, и никто из явившихся не мог припомнить, чтобы на совет когда-нибудь собиралось столько могущественных людей. А все Скарр!..

Пламя освещало дряхлого изгоя. За осень Скарр поправился, встал на ноги и неутомимо ходил вместе с Мяги из мира в мир, ведя беседы с чародеями и вождями. Пожалуй, одному ему теперь поддалась бы не всякая Дверь, а уж держать ее подолгу он и вовсе не мог. Старик по-прежнему волочил правую ногу, тряс головой, лицо его потемнело и сморщилось, как древесная кора, на черепе не осталось ни одной волосинки. Мяги ясно видел, что старик угасает. Иной маг, почуяв зов предков из высшего мира, давно лег бы в землянке и умер – Скарр борол смерть уже не телом, но духом. Нет, ему рано умирать!