Запретный мир

– Нет, он один, ещё подумает, что я его боюсь.

– Будь осторожен, – предупредил Стихос, – хафиды очень коварны и жестоки!

– Не бойся, милая, по сравнению со мной они сущие младенцы!

Робин зашагал вниз по склону, быстро достиг точки рандеву, встал перед раскрашенным дикарем. Тот, надменно оглядев его с ног до головы, величаво представился:

– Меня зовут Чер Медная Голова, я избран военным вождём на время похода. Всё великое войско подчиняется моим приказам.

– А я Робин Игнатов, вождь города Ноттингем и всех окрестных поселений. Моё войско стоит перед тобой.

– Ты напал на наш лагерь ночью, исподтишка, не принял честный бой. Это недостойно воина! – констатировал Чер.

– На войне как на войне. Вы пришли к нам с оружием в руках, без всякого приглашения и ждёте, что мы будем любезно предупреждать вас перед нападением, да ещё и сражаться по вашим правилам? Это просто смешно!

– Смеяться тебе ещё рано! – Дикарь зловеще оскалился. – Взгляни на озеро: я привёл сюда самых лучших воинов Девяти Болот, их с детства вскармливали человеческой кровью, они не знают пощады и страха.

– Не знаю, – усмехнулся Робин, – этой ночью они мне показались обычными молокососами.

Заскрежетав зубами, Чер гневно прохрипел:

– Бойся моей дикой ярости, Робин Игнатов, она ужасна. Мои воины сильны, нас очень много. На каждого твоего солдата я могу выставить пять или шесть своих, этот холм покраснеет от вашей грязной крови. Потом мы сожжём ваш деревянный город, убьём там всех, кроме самых красивых женщин; они станут последними рабынями в наших хижинах. Знай, уже к вечеру вороны будут клевать твои мёртвые глаза!

– А не боишься, что твои им придутся больше по вкусу?

– Я воин, и страху нет места в моём огромном сердце! Но мне приходится думать не только о себе, но и о своих людях. Твои солдаты очень слабы, но они укрыты хитрой броней и хорошо вооружены. В селениях Девяти Болот сегодня осиротеют многие хижины, их хозяева сложат свои головы на этом холме. Мне больно об этом думать, однако я не только храбр, но и мудр. Есть способ избежать лишней крови. Не хочешь ли им воспользоваться?

– Что же ты предлагаешь?

– Дай нам много своего хорошего оружия и крепких доспехов, чтобы ими можно было наполнить десять наших лодок. Из своих женщин выберите сто самых толстых и красивых. После этого мы не станем вас трогать, уйдём вверх по Стайре, брать добычу в деревнях Вертины. По душе ли тебе моё щедрое предложение?

Робин не сдержался, рассмеялся:

– Чер Медная Голова, ты настолько пустоголовый, что считаешь всех вокруг тупее себя! Может, нам вообще отдать вам всё оружие? Твоим смердящим воинам тогда будет намного легче с нами справиться, не так ли? Такие жадные твари, как вы, никогда не пройдут мимо того, что можно украсть. Не рассказывай мне красивые сказки о походе вверх по Стайре и о том, что вы не тронете наш богатый город. Разве сравнится добыча в нищих деревнях с тем, что прячут высокие стены Ноттингема? А кроме того, все окрестные селения находятся под нашей властью, и я не дам их тебе грабить. Ты понял это? Тупая скотина, убирайся к своим вонючим воинам и объясни, что им придётся сегодня умереть. И не забудь заставить их хорошенько вымыться: согласно вашему же благородному обычаю, с теми, кто выживет в бою, мы поступим как с женщинами. Всё, Чер, ступай обратно, разговор с дураком меня сильно утомил.

Вождь, выслушивая этот унизительный монолог, краснел всё больше и больше, на последних словах о его рожу можно было смело зажигать спички. Сжав кулаки, он затрясся от еле сдерживаемой ярости и прошипел:

– Робин Игнатов, ты мой враг навек! Я лично медленно сдеру с тебя шкуру, она украсит стены моей хижины! Сейчас вы узнаете, что такое смерть!

– Иди, Чер, иди и не забудь сам помыться, сделай мне приятное одолжение, – рассмеявшись, произнёс вождь Ноттингема.

Оставив дикаря в прединфарктном состоянии, Робин развернулся и спокойно поднялся на холм. Рейнджеры держали свои луки наготове, они бы не дали хафиду возможности для предательского броска топора.

– Что хотела эта ходячая реклама пирсинга? – поинтересовался Хонда.

– Ничего интересного.

– Наверняка предлагал, чтобы мы отдали оружие, открыли городские ворота, стали перед ними и самостоятельно спустили штаны?

– Ты прав почти на сто процентов.

– Они нападут?

– И наверняка немедленно. Когда я расставался с этой обезьяной, он вслух размышлял, что делать с моей шкурой.

– Милый мальчик! Крепко же ты его обидел.

– Так было надо: они должны напасть на нас прямо здесь, в этом подготовленном месте. Надеюсь, Чер в такой ярости, что позабудет о всякой осторожности.

– Хорошо бы. У нас отличная позиция, и всё готово для тёплой встречи.

– Они уповают на свою огромную численность, однако опасаются нашего вооружения и, возможно, знают о единорогах, иначе бы даже не пытались вести переговоры.

– Ты смотри, они зашевелились!