Запретный мужчина

Он умел быть твердым, но не жестоким, добрым, но не сентиментальным, целеустремленным, но не безрассудным, сдержанным в своих эмоциях, и в то же время доверчивым как ребенок. Он был способен понять любого. С ним было легко и интересно разговаривать: отец всегда умел дать какой-то совершенно простой и в то же время неожиданный совет; в отличие от других взрослых, не говорил банальностей. Взрослые часто бывают умными, но какими-то пресными, выцветшими, точно мир вокруг них уже утратил свои первозданные краски; казалось, они не столько любили саму жизнь, сколько те удобства, которыми могли окружить себя, а Херман Гальярдо, ее отец, любил жизнь и умел заражать этой любовью окружающих.

И вот отца больше нет. Он ушел навсегда в те неведомые пространства, которые называют небытием… Мартика пыталась мысленно измерить эти пространства, но у нее ничего не получалось. И она поневоле думала: если ей не удается понять, что такое это небытие, может, его попросту не существует? Тогда где сейчас отец? У нее было чувство, что он все время где-то рядом с нею, но просто невидим. Она непрерывно вела с ним разговоры, ей даже иногда казалось — она слышит его голос…

Поэтому девочка не могла поддерживать беседу, если она каким-то образом касалась отца, ей казалось, что когда взрослые говорят о нем в прошедшем времени, то они просто клевещут на Хермана. Ей хотелось побыть в одиночестве как можно больше, ибо когда она была одна, отец находился где-то рядом, но присутствие других людей, даже мамы, насильно отдаляло его от Мартики. И Мартика пользовалась любым предлогом, чтобы остаться одной. В доме уже привыкли к тому, что она часами гуляет по саду, что, если отправить ее в булочную, то обратно Мартика придет не скоро. Поэтому в тот день никто не встревожился, когда наступили сумерки, а ее все еще не было дома… Потом послали за ней Хермансито. Хермансито дошел до булочной, и там ему сказали, что Мартика сегодня в лавку не заходила, но прошла мимо с каким-то тучным слепцом, который, очевидно, попросил девочку перевести его через дорогу…

Мартика открыла глаза и тут же, как будто следуя чуть слышно прозвучавшему возле нее приказу, снова смежила веки…

Она вспомнила слова отца: «Что бы ни произошло с тобой, в какой бы ты ни оказалась ситуации, для начала попытайся ее хорошенько обдумать, прежде чем принять решение».

Она находилась в какой-то полутемной незнакомой лачуге, где кроме нее были еще два человека: они переговаривались. Мартика приказала себе успокоиться. Прежде всего надо было выяснить, что с ней произошло и где она находится.

Пролить свет на это непонятное дело могли те люди, голоса которых доносились до нее как сквозь воду: от волнения кровь шумела у нее в ушах, и надо было дождаться, пока этот шум утихнет.

Мартика чуть повернула голову. Сквозь смеженные ресницы она увидела двух человек: мужчину и женщину.

Мужчиной был тот чернобородый слепой, который попросил перевести его через слишком оживленный перекресток за булочной. Женщину с изможденным остреньким личиком она никогда не видела прежде. Мартика снова закрыла глаза и попыталась припомнить, что случилось после того, как они вдвоем со слепцом перешли перекресток.

…Он сильно вцепился в ее руку и не отпускал ее. Мартика вежливо заметила, что опасность уже позади. Но слепой сказал: «Доведи меня вон до той машины…»

Только оказавшись рядом с машиной, Мартика вдруг сообразила, что слепой не мог видеть этой машины… Стало быть, он был не слепым, а притворялся с какой-то целью. Мартика хотела вырвать свою руку, но тут какая-то душная волна унесла ее в беспамятство.

«Слепой» подошел к топчану, на котором она лежала, и наклонился над нею.

Мартика зажмурилась и постаралась выровнять дыхание.

— Дрыхнет, — с удовлетворением произнес над нею «слепой». — Хлороформ сильно подействовал на нее… Пожалуй, связывать ее нет необходимости.

— Конечно, нет, — отозвался скрипучий женский голос, — что мы, не справимся с этой соплячкой?

При этих страшных словах дрожь охватила Мартику, но она, стиснув зубы, снова заставила себя успокоиться и слушать, что будет дальше. Она поняла одно: надо как можно дольше притворяться спящей и попытаться выиграть время.

— Справляться, если что, придется одной тебе, — пробасил бородач, — мне надо отогнать подальше украденную машину и позвонить обеим мамашам… Пусть раскошеливаются.

— Сколько ты хочешь потребовать за возврат девчонки? — спросила женщина.

— Хо-хо! Это вопрос! Столько, сколько нам хватит до конца жизни, чтобы вести весьма респектабельный образ жизни. Эстела ди Сальваторе, я заставлю тебя раскошелиться! Только надо подумать, в какое местечко они должны принести нам денежки. И крепко припугнуть их, чтобы не вздумали обращаться в полицию.

«Меня похитили», — сообразила Мартика.

«Успокойся», — снова приказал ей неведомый голос.

— Одним словом, глаз с нее не спускай, ясно?

— Чего уж яснее. Это приятное поручение. Приятно смотреть на мешок денег, лежащий у тебя на топчане, — при этих словах женщина захихикала.