Запретный мужчина

— Прощай, сестра! — как эхо подхватила Вероника. — Твоя душа из глубокой тени, в которой она мучилась и страдала, отныне перешла в свет, и пусть он сияет над нами, над теми, кто сейчас оплакивает тебя. Прощай, единственная родная моя душа на земле!..

— Не единственная, — Лино обнял жену, и она спрятала лицо у него на груди. — Прощай, Ярима! Я часто бывал несправедлив к тебе. Но ты прости меня, для меня главное существо на свете — твоя сестра Вероника, а она много слез пролила из-за тебя. Пусть земля тебе будет пухом!

— Пусть небо будет тебе вечным светом, — заговорил Херман. — Вот сейчас мы стоим с Иреной по разные стороны твоей могильной ямы, но впервые, Ярима, ты не разделяешь, а соединяешь нас… Ты спасла мне жизнь. Видит Бог, я бы, если бы успел, тоже заслонил тебя своим телом, потому что всю жизнь чувствовал перед тобой вину и потому, что когда-то любил тебя. Но все вышло иначе. Вот что такое любовь, Ярима: ты хотела погубить меня, но любовь оказалась сильнее, и ты приняла за меня смерть. Целую землю, которая примет тебя!..

Могильщики подступили к гробу, но тут их жестом остановила Пелука.

— Я тоже хочу сказать… Подождите еще минуту.

Пелука опустилась перед гробом на колени и заговорила так тихо, словно хотела, чтобы ее слышала только одна умершая.

— Ты хорошо умерла, Ярима. Твоя смерть как легенда, ты погибла за свою любовь. Херман был для тебя запретным мужчиной, и знаешь, почему? Запретный плод — это не созревший плод. Человек впивается в него зубами и страдает от его горечи. Но если плод созрел, он сладок. Моя любовь к Херману была сладка, он не был для меня запретным… и она не принесла мне страдания. Твоя же любовь достигла зрелости только в последние минуты твоей жизни. Они были прекрасны, как лучи этого заходящего солнца. Душа твоя отныне вступила в вечный круг любви, уйдя от нас за горизонт. Прощай, сестра!

Глубокая тень на дне ямы объяла гроб, на который посыпалась земля. В это время сильное дуновение ветра пронеслось сквозь листву эвкалиптов.

Ирене показалось, что каменный ангел, застывший вблизи могилы Яримы, на мгновение отнял свои крылья от лица, — и снова закрыл его распластанными, высеченными из камня перьями…

…Валерия, обвязав вокруг своей тоненькой талии кружевной передник горничной, внесла в гостиную, где сидели Карлос и Рамирес, на подносе высокие бокалы с аперитивами.

— Ты решила переменить профессию? — окинув ее взглядом, поинтересовался Карлос.

— Только на час! — Валерия подняла палец. — Должен же кто-то поухаживать за вами. А я не белоручка, тебе это известно, Карлос.

— Мне также известно, что ты — графиня Де Монтиано, Валерия, — возразил Карлос, — и это как-то не вяжется с белым передником…

— Что я графиня, известно лишь узкому кругу людей, — Валерия стала загибать пальцы, — тебе, моему отцу, дяде Лео…

— А также Санчесу, — добавил Рамирес, — я думаю, в большой степени его страсть к тебе, детка, объясняется именно этим обстоятельством. Для моего друга Артуро, — Рамирес обернулся к Карлосу, — было большим ударом узнать о том, кто такой Санчес. Он всегда доверял этому господину… И недолюбливал вас, Карлос… Ведь это из-за вас Валерия поссорилась с отцом…

— Но ты объяснил папе, дядя Лео, что Карлос вовсе не чудовище? — поставив перед ними бокалы на столик, осведомилась Валерия.

— Нет, Карлос не похож на чудовище. Особенно на женский взгляд, я думаю, — Рамирес лукаво взглянул на Валерию.

Валерия слегка порозовела от смущения.

— Кстати, Карлос, как поживает мой кусок пирога с марципанами?

— С цукатами, — поправил Карлос, извлекая из кармана целлофановый пакетик. — Ах, какая досада! Весь раскрошился!

— Ничего, я склюю, — прощебетала Валерия.

— Надо понимать, это свадебный пирог? — Рамирес с улыбкой посмотрел на них обоих.

— Дядя Лео, вам с отцом не терпится спровадить меня замуж? — на сей раз не смутилась Валерия.

— Дело не только в тебе… Моему другу Портасу хотелось бы женить Карлоса. Кто-то наговорил ему, что Карлос… ну, заколдованный мужчина, что ли… И ему любопытно проверить, так ли это…

— Не заколдованный, а запретный, дядя Лео, поправила Валерия.

— А-a! — протянул Рамирес. — На этот счет существует какая-то легенда. Прекрасная принцесса может снять запрет с заколдованного принца…

— А прекрасная графиня? — осведомилась Валерия, нарочито поспешно снимая с себя фартук горничной.

Карлос чокнулся с ней бокалами.

— Не знаю, как думает сеньор Рамирес, — серьезно произнес он и, сделав многозначительную паузу, улыбнулся, — а я в этом не сомневаюсь.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.