Запретный плод

Флоренс чуть сузила глаза от удивления – она-то знала, что стояла прямо, расправив плечи, как солдат на военном параде. Щеки сразу стало заливать краской. Герцогиня медленно обошла ее, постукивая тростью из слоновой кости. Наверняка вдова больше любила эту трость за звук, который она издавала, чем на самом деле нуждалась в ней.

– Хм, – хмыкнула Ипатия, рассматривая Флоренс. Она остановилась позади нее, изучая покрой платья, и девушка не осмелилась обернуться или спросить, что означает это хмыканье. – Кто пошил это платье?

– Мадам Виктуар с Бонд-стрит, ваша милость, бывшая партнерша мистера Уэрта.

– Никогда не слышала про такую, – отрезала вдова, оказавшаяся опять напротив Флоренс и вновь уставившаяся на нее внимательными глазами. – Этот оттенок красного идет вам, мисс Фэрли, но едва ли подходит для столь юного создания, которое заливается краской при каждом удобном случае.

– Платье шилось не на меня, ваша милость. Это все, что оказалось на руках у портнихи. Она не успела скроить новое за такой короткий срок, – пояснила Флоренс, защищая француженку. Ей всегда было легче вступаться за других, нежели за саму себя.

– Хм, – снова произнесла герцогиня, поедая девушку глазами. Помолчав еще несколько секунд, она снова пустилась в путешествие вокруг Флоренс, ритмично постукивая тростью. – На фортепьяно играете?

– Довольно сносно, ваша милость.

– Поете?

– Несносно, ваша милость.

Постукивание трости прекратилось. Флоренс затаила дыхание. Она явственно ощутила, как два бриллианта глаз буравят ее затылок.

– Хочешь казаться умнее, чем ты есть, девочка?

– Нет, ваша милость, – отчеканила Флоренс. – Это вырвалось само собой.

За спиной раздался странный звук. Смешок?

– Вот как? – фыркнула герцогиня. Помолчав, она добавила: – Хватит на этом. Присядь и выпей со мной чаю. Впрочем, можешь отказаться, а я все равно чашечку выпью. И вот еще что: прекрати называть меня «ваша милость». Для тебя я тетя Ипатия.

– Тетя Ипатия? – Флоренс была так изумлена, что почти рухнула в кресло, так как ноги отказались ей служить. Она была уверена, что после такого придирчивого осмотра и ее неосторожного ответа на вопрос о пении герцогиня с позором выгонит ее.

– Да. А ты – моя племянница. Или ты всерьез полагаешь, что я собираюсь представить королеве дочь никому не известного викария? – И герцогиня весело захохотала.

– О, ваша ми... тетя Ипатия! Я не осмеливалась просить вас о...

– Вот и зря, девочка. Тебе пора научиться смелости. Я не хочу, чтобы моя протеже оказалась испуганной серой мышкой.

– Быть может, я и испугана, – тихо, но твердо возразила Флоренс, – но я точно не серая мышка.

Герцогиня глянула на нее изучающе, и девушка дерзко вздернула подбородок. Да, она робкая, несмелая, но не мышка. Это верно. Серая мышь не бежит из-под родного крова в незнакомый Лондон, не пытается выгадать себе более достойную судьбу, чем прозябание в провинции на жалкие крохи, оставленные отцом. Нет, она точно не мышка!

– Бесхребетным существом тебя точно не назовешь! Пей свой чай! – усмехнулась вдова. – Видишь ли, большинство людей в обществе так привыкли прогибаться, что едва пытаются выпрямить спину, как она сразу ломается. В тебе есть упрямство, но есть и благоразумие. Главное, не дай одному взять верх над другим.

– Я запомню это, ваша милость, – кивнула Флоренс.

– Тетя, – поправила герцогиня и отхлебнула чаю. – Но возможно, в скором времени ты станешь моей крестницей.

И она рассмеялась, заметив, как Флоренс в замешательстве уставилась на нее.

– Жду с нетерпением, когда смогу вывезти тебя в свет. Ты станешь сенсацией сезона, тебя ждет большой успех, поверь мне, детка. Тобой будут интересоваться, и желающих быть представленными придется заносить в список.

– Но мне не нужен успех, ваша ми... тетя, – возразила девушка. – Все, к чему я стремлюсь, – это достойный человек. Пусть даже единственный.

– Такой найдется, детка. Точно найдется! – заверила ее герцогиня. – И он будет далеко не единственным. Но сначала мы с тобой хорошо повеселимся!

И она снова удивила Флоренс, подмигнув ей, как девчонка.

Герцогиня выделила Флоренс на втором этаже шикарную комнату, окна которой выходили на Гросвенор-сквер. Лиззи досталась небольшая смежная комнатка. Поскольку манеры служанки оставляли желать лучшего, вдова приказала обучить ее всему, что должна знать гувернантка леди из хорошей семьи.

– Это просто сон! – восклицала Лиз в восторге. – Ой, мисс, вы только не щипайте меня – я так боюсь проснуться!