Запретный плод

Мы уже почти дошли до гравия подъездной дорожки, как из дома вывалились три фигуры. Один держал дубинку. Двое других были вампирами, им оружие не было нужно. Я открыла су мочку, вынула пистолет, держа его у бока и прикрывая складками юбки. Ключи я протянула Филиппу.

– Заводи машину, я прикрою.

– Я не умею водить, – сказал он.

– А, черт!

Я совсем забыла.

– Я сделаю. – Я отдала ключи Вилли.

Один из вампиров бросился на нас, шипя и широко разведя руки. Может быть, он хотел нас напугать, может, чего похуже. Мне на эту ночь уже хватило. Я щелкнула предохранителем, дослала патрон в ствол и стрельнула ему под ноги.

Он резко замедлился, почти споткнулся.

– Пули мне безвредны, смертная.

Под деревьями еще что-то зашевелилось. Мне некогда было думать, враг это или друг или есть тут вообще разница. Вампир приближался. Мы были в жилом квартале. Пуля может рикошетом улететь далеко. Я не могла рисковать.

Я подняла руку, прицелилась и выстрелила. Пуля попала ему в живот. Он дернулся и вроде как обвис на ране. На лице его застыло удивление.

– Пули с серебряной оболочкой, клыкастый.

Вилли пошел к машине. Филипп разрывался между желанием мне помочь и желанием идти за ним.

– Иди, Филипп!

Второй вампир стал обходить меня сбоку.

– Стой, где стоишь! – велела я ему. Он застыл. – Первый, кто сделает угрожающий жест, получит пулю в мозг.

– Она нас не убьет, – сказал второй вампир.

– Нет, но приятного тоже будет мало.

Человек с дубинкой подвинулся на дюйм вперед.

– Не надо, – предупредила я его.

Машина завелась. Я не рисковала оттянуться на нее. И стала отступать, надеясь, что ни за что не зацеплюсь в этих проклятых высоких каблуках. Если я упаду, они на меня бросятся. Если они бросятся, кому-то придется умереть.

– Влезай, Анита!

Это был Филипп, высовывающийся из пассажирской дверцы.

– Уберись!

Он убрался, и я скользнула на сиденье. Человек бросился к нам.

– Гони!

Вилли взметнул гравий, и я захлопнула Дверцу. Мне действительно не хотелось сегодня никого убивать. Человек, бегущий за нами, закрыл лицо от летящих из-под колес камешков.

Машина дико подпрыгнула, чуть не врезавшись в дерево.

– Сбавь скорость, опасность миновала, – сказала я.

Вилли сбросил газ и усмехнулся в мою сторону.

– Молодцы мы!

– Ага, – улыбнулась я в ответ, хотя и не была так уверена, что все позади.

Кровь ровной струйкой капала с лица Филиппа. Он озвучил мои мысли:

– Миновала, но надолго ли?

И голос у него был таким же усталым, какой была я.

Я потрепала его по руке:

– Все будет в порядке, Филипп.

Он посмотрел на меня. Лицо его от усталости казалось гораздо старше, чем на самом деле.

– Ты в это веришь не больше, чем я.

Что я могла сказать? Это была правда.

30

Я поставила пистолет на предохранитель и залезла в привязной ремень. Филипп сидел, откинувшись на спинку, разбросав длинные ноги. Глаза у него были закрыты.

– Куда ехать? – спросил Вилли.

Хороший вопрос. Я хотела домой спать, но…

– Филиппу надо лицо заштопать.

– Хочешь везти его в больницу?

– Это ерунда, – сказал Филипп. Голос у него был низкий и какой-то странный.

– Не ерунда, – сказала я.

Он открыл глаза и посмотрел на меня. Кровь темной струйкой сбегала по его шее, поблескивая в пролетающем свете уличных фонарей.

– Тебе в прошлую ночь досталось больше, – сказал он.

Я отвернулась от него к окну, не зная, что сказать.

– У меня уже все прошло.

– У меня тоже пройдет.

Я снова посмотрела на него. Он глядел на меня. Я не могла разобрать выражения его лица, а оно меня интересовало.

– О чем ты думаешь, Филипп?

Он повернулся и стал смотреть прямо вперед. Лицо его смотрелось теневым силуэтом.

– О том, что я пошел против мастера. Я смог. Смог!

В последних словах звучал яростный жар. Жар сумасшедшей гордости.

– Ты вел себя очень смело, – сказала я.

– В самом деле?

Я улыбнулась:

– В самом деле.

– Ребята, не хочу вас перебивать, но мне надо знать, куда гнать эту тачку, – вмешался Вилли.

– Подбрось меня в “Запретный плод”, – попросил Филипп.

– Тебе бы к доку заехать, парень.

– Там в клубе меня починят.

– Ты точно знаешь, парень?

Он кивнул, потом вздрогнул и повернулся ко мне.

– Ты хотела знать, кто отдает мне приказы. Так это была Николаос. Ты была права насчет того, первого дня. Она хотела, чтобы я тебя соблазнил. – Он улыбнулся, и кровь эту улыбку сильно портила. – Кажется, я провалил работу.

– Филипп… – начала я.

– Ничего, все в порядке. Ты была права на счет меня. Я болен. И неудивительно, что ты меня не захотела.

Я посмотрела на Вилли. Он вел машину так сосредоточенно, будто от этого зависела его жизнь. Черт возьми, он после смерти стал не в пример умнее.

Я набрала воздуху и стала думать, что сказать.

– Филипп… этот поцелуй, до того, как ты меня… укусил. – Черт возьми, зачем я это говорю? – Это было хорошо.

Он быстро глянул на меня и отвернулся.

– Ты не шутишь?

– Нет.

В машине воцарилось неловкое молчание. Слышно было только шуршание шин по мостовой. Мелькали, чередуясь, свет фонарей и тьма.

– Пойти против Николаос – это был один из самых храбрых поступков, которые я видела в жизни. И один из самых глупых.

Он рассмеялся – коротко и удивленно.