Запретный плод

Ее улыбка солнечная и яркая, и я не могу не фыркнуть от смеха. Она такая сильная и общительная, несмотря на то, что потеряла родителей в столь нежном возрасте. Это лишь одна из многих вещей, которыми я восторгаюсь в Мейси.

— Сегодня вечером мы обсудим параметры твоего обучения.

Она закатывает глаза.

— Ах да, мое БДСМ-обучение без секса. Звучит как подстава.

— Это просьба твоего брата, а не моя.

— Риз, это не его дело, кому я позволяю приблизиться к своей вагине. Мы оба это знаем. Я уже взрослая.

На нас пялится женщина за соседним столиком, поэтому я наклоняюсь ближе к Мейси:

— Говори тише, — напоминаю я ей, — мы не хотим привлекать публику.

Я мог бы стать хорошим кормом для чикагских сайтов сплетен, но предпочитаю сохранять конфиденциальность своей частной жизни.

Она закатывает глаза.

— Я серьезно к этому отношусь. Я сказала тебе, чего хочу. Ты сказал мне, чего хочет мой брат. А чего хочешь ты?

Я делаю глубокий вдох и изучаю сидящую передо мной женщину. Чего хочу я? Это вопрос на миллион долларов.

С тех пор, как Мейси так небрежно ушла из моей жизни, даже не оглянувшись назад, все превратилось в хаос. Мои родители развелись после двадцати трех лет брака и переселились на противоположные побережья. Отец переехал в Нью-Джерси со своими братьями и семьей, а мама живет в Редондо-Бич и встречается с инструктором по серфингу, пытаясь вернуть свою молодость. (Примеч. Редондо-Бич — прибрежный город в округе Лос-Анджелеса).

Тем временем я спокойно строил свой бизнес, экспериментируя с сабами, чтобы скоротать время, никогда не задумываясь о том, чего я действительно хочу. И теперь, кажется, у меня есть шанс это сделать. Но желать чего-то и брать то, что ты не должен иметь, — две разные вещи. Разве правильно это делать просто из-за того, что мое тело хочет физического удовольствия, которое обеспечит связь с Мейси? Я уверен, что Хейл так не думает. Может быть, я сглупил, спросив его разрешения. Теперь, когда у меня есть его условие, разве это не ухудшит ситуацию, учитывая, что я в любом случае овладею Мейси?

— Я обещал твоему брату, что на этих уроках не будет никакого сексуального контакта, — повторяю я. Может быть, если я произнесу это достаточно много раз, с этим будет легче смириться? Сомневаюсь в этом.

— И где в этом веселье? — она на меня дуется, черт возьми, на самом деле надувает эти красивые розовые губки. Эти губки, которые я представлял, обхватившими мой член, с того самого дня, как она появилась в моей жизни.

Я наклоняюсь ближе и заправляю ей за ухо прядь каштановых волос.

— Знаю, дорогая, но я пытаюсь. Я пытаюсь одновременно и научить тебя, и быть хорошим другом для Хейла.

— Хейл не будет в накладе, если не узнает. Мы оба взрослые, верно?

— Да.

— Разве твои уроки обычно не связаны с сексом?

— Связаны, — прямо говорю я. Черт. Да.

— Хорошо, я хочу, чтобы мои гениталии касались твоих гениталий. Ты тоже этого хочешь?

— Да, — я задыхаюсь. Она только что сказала слово «гениталии»?

— Хорошо, тогда все решено. Три урока. Наши гениталии будут друзьями, и на этом все. В конце этого мы расстаемся.

Именно этого я и боюсь.

Я делаю глубокий вдох, укрепляя свою решимость. Мне следует придерживаться условий нашего соглашения — три урока. Три возможности показать Мейси, кто главный. Без какой-либо эмоциональной привязанности. Нет, все будет исключительно физически.

Даже если мое сердце когда-то ее желало, все изменилось. Моя вера в любовь была уничтожена. Сначала моей первой любовью, а затем наблюдениями за тем, как брак моих родителей растворялся в скверном сражении. Позже моя вера была еще больше повержена тем, что я стал свидетелем того, как моего лучшего друга предала женщина, которой он отдал свое сердце. Мне успешно удалось полностью отключить это чувство, что позволило стать тем мужчиной, кем я сегодня являюсь.

Единственный вид отношений, который я хочу, это тот, где голые женщины, открытые для всего нового, доверяют мне свои тела. Я живу ради этого туманного, дезориентированного подпространства — сабспейса, которое появляется в их глазах после особенно напряженных сцен. Именно это говорит мне, что они боготворят меня, что они сделают все, что я прикажу. В эти моменты я чувствую себя великим, словно бог чистого секса, созданный для того, чтобы даровать удовольствие и наказание.

Я фантазировал о том, что возьму туда Мейси, но никогда не думал, что смогу воплотить это в жизнь. Посмею ли я пойти туда с женщиной, которая когда-то полностью владела мной?

Бьюсь об заклад сладкой попкой Мейси, я собираюсь это сделать. Мы живем лишь один раз, верно? Для этого есть высказывание… carpe diem или что-то в этом роде. Лови момент. Мейси дарит мне свою покорность на блюдечке с голубой каемочкой, а то, что происходит за закрытыми дверями, будет лишь нашим делом. Хейл не везде командует, даже если ему нравится думать, что так и есть.