Запретный плод

— Ложись на спину и постарайся расслабиться, — говорю я ей, — используй все свои чувства, впитывай в себя все, что тебя окружает, все, что ты чувствуешь. Зрение часто мешает нам видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Ты увидела все мои игрушки и начала беспокоиться.

Затем я беру большое черное перо, сделанное из искусственного шелка, и провожу им по ее животу.

— Когда ты меньше беспокоишься о том, чтобы все рассмотреть, то открываешься для настоящих ощущений, — Мейси постепенно расслабляется, когда я щекочу ее пером, скольжу им по ребрам, до грудей и снова вниз.

Ее резкое дыхание начинает замедляться, когда я доставляю ей удовольствие этими легкими мягкими ласками.

— Что ты чувствуешь?

Ее рот расслабляется, и я уверен, что она перестала слишком много думать.

— Это приятно, — бормочет она.

Я останавливаюсь у ее холмика.

— Раздвинь ноги, дорогая, — она разводит ноги, но всего на пару сантиметров. — Шире, чтобы мы с Оливером могли видеть, какой красивой и мокрой стала твоя киска.

Она облизывает губы и широко разводит ноги. Кажется, она высвободила свою внутреннюю соблазнительницу и готова играть в эту игру.

— Хорошенькая у тебя девочка, — бормочу я хриплым голосом. Используя свои большие пальцы, я развожу ее внутренние лепестки, распределяю ее блестящую влагу по всей киске и глажу клитор.

Мейси ерзает на кровати, поднимая свои бедра к моей руке. Господи, она находится на краю с того происшествия в ресторане. Она собирается взлететь, как ракета, и когда это произойдет, я хочу быть единственным мужчиной, наблюдающим за ней.

Я перевожу взгляд на Оливера, у которого практически текут слюни от желания попробовать ее сладкие соки. Когда он обращает на меня внимание, я говорю одними губами: «Вали на хрен отсюда», указывая взглядом на дверь.

Он хмурится, его челюсть напрягается, но он тихо встает с кровати и пересекает комнату, чтобы выйти. Когда за ним закрывается дверь, не слышно ни звука, и я уверен, что Мейси не услышала, как он ушел.

Схватив мою руку, которая лежит у нее на бедре, Мейси возвращает ее к месту соединения ее бедер.

— Вы можете прикоснуться ко мне, сэр, — выдыхает она.

Проклятье. Она самая худшая саба из виденных мною.

— Я собираюсь наказать тебя за это, — мне следовало бы ее отшлепать. Вместо этого я просто собираюсь заставить ее сосать мой член и удерживать без оргазма, пока она не будет готова плакать от разочарования.

Извлекая из своей сумки черные кожаные ремни, я хватаю лодыжки Мейси и привязываю их по очереди к столбикам кровати. Затем я связываю спереди ее запястья в сложной последовательности узлов, которые позволят ей двигаться. Она шевелит пальцами и крутится на кровати, поворачивая голову из стороны в сторону, хотя повязка не дает ей ничего увидеть.

— Оставайся на месте, — напоминаю я.

Испытывая новые ограничения, она сдвигает ноги, но они остаются расставленными, и двигает связанными руками. Она выглядит великолепно: обнаженной, связанной и с завязанными глазами. Может быть, теперь Мейси будет достаточно послушна, чтобы раствориться в этой сцене.

Я расстегиваю молнию и достаю свой член. Он твердый, готовый и жаждет ее прикосновений. Становясь на колени на кровати, я медленно себя поглаживаю.

— Помнишь, ты спрашивала о том, можешь ли ты ко мне прикасаться?

Она поворачивает голову на мой голос.

— Да.

— Ты сделаешь так, чтобы я кончил, и сделаешь это так быстро, как только сможешь. Я собираюсь засечь время. Сколько минут ты потратишь на это, столько раз я отшлепаю тебя, когда мы закончим, понимаешь?

— Да, сэр, — говорит она слегка дрожащим голосом.

— И учитывая тот факт, что я могу трахаться больше часа, тебе лучше показать все, на что ты способна.

Она втягивает воздух, ее грудь колышется от этого движения.

— Ты хочешь бросить мне вызов? Отлично. Вот твой шанс взять контроль на себя и проверить мою выносливость, — я подталкиваю свои бедра ближе к ней, пока мой член не трется о ее связанные руки. — Часы тикают, дорогая.

Понимая, что я не собираюсь ее развязывать, Мейси берет мой член сначала неловко, так как она не может видеть, что делает, и начинает гладить, двигая руками вверх и вниз. Каждый раз, когда ее кулак достигает основания моего члена, я чувствую, как меня касается веревка, и хотя наблюдать за ее связанными руками, двигающимися на мне вверх и вниз, это очень эротичное зрелище, но это не совсем удобно.

— Легче, детка. Я не хочу, чтобы веревка оставила ожог на моем члене, — взяв ее за руки, я их передвигаю, поднимая над моим членом, чтобы она могла использовать обе свои ладони.

Это очень приятно, даже несмотря на ее неуклюжие движения, и я собираюсь похвалить себя за то, что придумал эту сцену, но затем Мейси меня очень сильно удивляет.

— Могу я использовать свой рот? Пожалуйста, сэр?

Кто я такой, чтобы отказываться от такой просьбы?

— Разрешаю.