Запретный плод (СИ)

Я никогда не умела нормально поздравлять людей. У меня вертелось в голове куча гениальных поздравительных речей, но на деле я несла несусветную глупость: о здоровье, счастье и прочих банальных вещах. Наверное, это связанно с тем, что временами я бываю слишком эмоциональной. Почему-то именно в такие моменты, как день рождения близкого человека, ты в полной мере ощущаешь его безграничную значимость в своей жизни. Когда я хочу об этом сказать, у меня на глазах вечно наворачиваются слезы.

Наверное, я и в пятьдесят не научусь контролировать свои чувства. Вот и сейчас, вручая подарок Эмили, я едва держусь, чтобы не разреветься, как маленькая девочка. Мне так сильно хотелось донести до подруги все свои чувства к ней и благодарность за ее поддержку, но голос предательски дрожал.

С нами случалось столько всего! Эмили всегда будет для меня особенным человеком, с которым бы хотелось пронести дружбу через десятки лет. Она для меня была сестрой, с которой я росла и переживала первые детские горести.

Протягивая ей увесистую коробку в цветной фольге и огромным синим бантом, я чувствовала как сильно бьется моё сердце, от чего у меня начали подрагивать руки. Я хотела поздравить Эмили одной из первых, и у меня это получилось. Стоя в пижаме у кровати, на которой подруга недавно спала, она удивленно смотрела на меня своими сонными глазами.

— Думаю, мой подарок станет символичным, — несколько неуверенно произнесла я.

Эмили с любопытством принялась распаковывать подарок. В коробке лежал плотный фотоальбом с причудливыми узорами на обложке. Взяв альбом в руки, подруга открыла его и зажала рот ладошкой. На первой странице была прикреплена наша первая фотография. Не помню, сколько нам лет, но не больше шести, точно. Мы ели огромную сладкую вату, а кто-то из родителей сфотографировал нас. На каждой новой странице мы, словно бы росли. Я специально подбирала фото таким образом, чтобы на следующей мы были взрослей, чем на предыдущей.

Эмили неожиданно для меня расчувствовалась. И когда я увидела в ее глазах слезы, то окончательно расклеилась. На праздниках принято смеяться и радоваться, а мы плакали. В моей жизни уже давно всё перевернулось с ног на голову, поэтому я ни чему уже не удивилась.

— Мелинда, слезы при каждой нашей новой встречи, могут стать привычкой, — смеясь сквозь всхлипы, проговорила Эмили.

— Это уж точно. Я не думала, что мой альбом вызовет такую реакцию, — я вытерла свои глаза рукавом пижамы.

— Он просто настолько милый и вправду символичный, — подруга прижала мой подарок к своей груди.

— С днем рождения, — я чмокнула Эмили в щеку.

После того, когда все утреннее поздравления окончились и мама Эмми принялась за готовку праздничного ужина, мы стояли в ванной комнате и умывались.

— Слушай, — внезапно начала подруга, вручая Джастину зубную щетку. — Я не хотела затрагивать эту тему, но по-моему, вчера Адриан был в кондитерской с какой-то женщиной.

Я глубоко вздохнула и умылась холодной водой. Картина в которой Адриан находился в компании Сирены всё еще стояла у меня перед глазами. В нашу последнюю встречу он был раздражен. Я всё еще живо помнила злой взгляд больших голубых глаз. Через неделю Адриан уже смеялся рядом с другой женщиной, совершенно забыв про нашу ссору.

Я понимала, что еще рано строить какие-то догадки по поводу близости Адриана и Сирены, но непрошенные мысли всё равно отравляли мозг. Хорошо, что мы ушли из кондитерской прежде, чем Адриан мог бы нас заметить. Признаться, я меньше всего в ту секунду хотела, чтобы меня обнаружили.

— Неужели всё настолько плохо? — обеспокоено спросила Эмили.

— Не знаю, — честно призналась я, уставившись на свое отражение в зеркале.

Джастин закончил чистить зубы и вышел из ванной.

— Если ты хочешь поговорить об этом, то я выслушаю, — подруга принялась причесывать волосы.

— Всё вроде бы было хорошо, — неуверено заговорила я. — А потом… Всё как-то изменилось. Эти перемены произошли слишком резко. Мне сложно это объяснить. Между нами, словно бы выросла стена, которую трудно преодолеть. Мы встречались, обсуждали всё на свете, в такие моменты я чувствовала себя по-настоящему счастливой, — моих губ коснулась улыбка. — А затем… Я не знаю. Появилась эта женщина и… Мне тяжело, — я беспомощно пожала плечами. — Не хочется верить, что тот образ, который у меня есть, вот так просто рухнул. Адриан не может оказаться таким подлецом.

— Мелинда…

— Прости, у тебя сегодня день рождение, а я гружу своими проблемами, — я ободряюще улыбнулась, скрывая за этой маской свое отчаяние.

— Знаешь что, — Эмили приобняла меня. — После праздничного застолья я с кузинами хочу поехать в клуб. Восемнадцать лет сама понимаешь. Ты типа поедешь с нами, а сама оправишься к Адриану и всё выяснишь. Думаю, с натяжкой, но в твое алиби поверят. Твой папа говорил с моим и предупредил, чтобы за тобой приглядывали.

Папа, как всегда, был в своем репертуаре, что совсем меня не удивило. Было вполне ожидаемо, что он захочет подстраховаться.

— Но это риск и для меня, и для тебя, — шепотом проговорила я.