Запретный плод сладок

— Я перейду прямо к делу. Мы с Оливией решили начать все сначала, и теперь я не допущу, чтобы ты или кто-нибудь помешали этому. Сэм, она всегда будет твоей дочерью, но пойми, она больше не маленькая девочка, а взрослая женщина со своей собственной головой на плечах. Так отступи и дай ей управлять своей жизнью так, как она считает нужным.

— А если я не сделаю этого? — Сэм нагло сощурил глаза, но неуверенность в его взгляде испортила весь эффект.

— Тогда я буду бороться с тобой, — сказал Грант.

— Ты, кажется, забыл, кто тебя взял на работу, Медисон? Одно мое слово, и ты вылетишь из города со скоростью света!

Грант рассмеялся.

— Ну, положим, подловить меня, на грязном должностном проступке или преступлении ты не сможешь — я тоже что-то значу в медицинском мире. Тебе придется ждать, пока я сам не захочу уехать отсюда, а когда соберусь, то возьму Оливию с собой.

— И ты считаешь себя хорошим врачом! — простонал, старый симулянт прижимая руку с выступающими венами к груди и шатающейся походкой направляясь к стулу. — Даже слепому ясно, что я нездоров, а ты, нахально ввалился на ночь глядя, угрожаешь и ждешь моего благословения.

— Сигары и бренди — явно не лекарства, Сэм. Ты крепок, как орех. Да и я не развалина и, видит Бог, сделаю Оливию счастливой. И если ты волнуешься за нее, как заявляешь на каждом шагу, это должно иметь для тебя значение.

— И сколько же ваша идиллия продлится на этот раз, Медисон? До твоего следующего самоотверженного плана лечить аборигенов богом забытого местечка, где нормальный человек даже не сможет жить? А Оливия и возможный ребенок? О них ты не подумаешь!

— Я наделал много ошибок в прошлом, — мрачно признал Грант. — Но я учился на них.

— А она платила за них! Ты говорил о том, что сделаешь ее счастливой, но ее шансы на счастье были гораздо больше с Генри Колтоном.

— Если она была так счастлива с ним, почему они не поженились? Почему она с такой готовностью вернулась ко мне?

— Потому что… потому что!.. — Сэм даже задохнулся от переполнявших его чувств. Откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза. — Черт, если бы я знал, — удрученно сказал он.

— Я бы на твоем месте выяснил причину, а заодно — это я советую как врач — позаботился о своем здоровье, если ты действительно хочешь увидеть счастливую Оливию и своих будущих внуков.

— Поздновато даешь советы, доктор. — Он вздохнул, и бросил на Гранта гневный взгляд, в котором, однако, сквозило уважение. — На сей раз, ты победил, и я отступаю. Делай, как считаешь нужным. Но я буду следить за тобой, и если с девочкой случится беда, я из-под земли тебя достану, понимаешь? Между прочим, пять минут уже прошло, давай-ка иди отсюда.

Это была если и не полная победа, то начало перемирия. Сэм почти сдался, и Гранту захотелось тотчас же порадовать Оливию. Тихонько насвистывая, Грант зашагал вниз по шоссе и вскоре остановился перед ее домом. Доносившиеся со стороны бассейна сквозь кваканье древесных лягушек мягкие, ритмичные всплески воды подсказали ему, где он ее найдет.

Перешагнув через клумбу, он пошел по мощеной дорожке, огибающей здание сбоку, и перепрыгнул через ограду в сад. За исключением света в самом бассейне, пространство вокруг было погружено в темноту, но Грант разглядел полотенце Оливии, перекинутое через спинку шезлонга, и, сделав еще шаг вперед, саму Оливию. Она совершала круг за кругом грациозным кролем и уже начала вылезать из воды, когда поняла, что за ней наблюдают. Испуганно вскрикнув, она по самую макушку погрузилась в воду.

— Это я, Лив, — успокоил он ее. — Извини, если напугал тебя.

— Напугал меня! — Она поднялась, вызвав маленький водоворот волн вокруг себя. В причудливом фосфоресцирующем зеленом полусвете она выглядела как русалка. — У меня чуть разрыв сердца не случился!

— Кажется, сегодня вечером я всех пугаю, — сказал он, любуясь прелестной пловчихой, в данный момент выжимающей свои роскошные волосы.

— Как прошла консультация?

— Лучше, чем я ожидал. — Решив, что чем скорее она прикроет свою прелестную плоть, тем лучше это будет для них обоих, он протянул ей полотенце. — У меня была встреча с твоим отцом.

— О, Грант, не может быть!

— Представь себе, может! — сказал он, тряхнув полотенцем.

Но она все так же стояла вдалеке, не осознавая, что мерцающие огоньки, отражающиеся в воде, вырисовывают каждый изгиб ее тела.

— По поводу меня, я угадала?

— По поводу нас, — сказал он. — Прикройся, замерзнешь.

— При двадцати семи градусах, Грант, вряд ли мне удастся, как ты выражаешься, замерзнуть. Ну и как прошла встреча «в верхах»?

— Я бы сказал — положительно, зная нрав твоего отца, — начал он, подходя ближе и стараясь сосредоточиться на словах, так как было невероятно трудно оторвать взгляд от легких тряпочек бикини, неизвестно как державшихся на этом божественном теле, — мы с Сэмом никогда не станем друзьями, но взаимопонимания достигнем. Подойди, я вытру твои волосы.

Он накинул полотенце на ее плечи.

— Почему ты не сказал мне, что собираешься встретиться с ним? Я бы пошла с тобой.

— Это должен был сделать я один, разговор сугубо мужской.