Запретный поцелуй

– О, ради всего святого! – оборвала она, вспомнив первые минуты их пребывания в карете. – Никогда не видела мужчины до такой степени убежденного, что женщины только и стараются завлечь его в западню с целью женить на себе! – Гнев лишил ее осторожности. – Не я заманила вас сюда! Не я вымаливала «один-единственный поцелуй»! Если вы не заметили, у меня толпа поклонников – с тех пор как я приехала в Лондон. Я не нуждаюсь в том, чтобы обманом вынуждать несчастного мужчину жениться, Джордан!

На мгновение он остолбенел. Потом прищурил глаза и произнес ледяным тоном:

– Однажды вы уже говорили это, Эмили.

Она начала было возражать, но мгновенно застыла. Она и правда использовала те же самые слова в первый раз, когда они встретились в карете. И он только что назвал ее Эмили, а не Эммой.

У нее оборвалось сердце. Силы небесные, он все понял! Он понял, потому что сумел так разозлить ее, что она забыла свою роль!

В панике она бросилась к двери.

– Нет, Эмили! – воскликнул он, устремляясь к ней.

Но он не успел ей помешать. Моля Бога, чтобы охранник был на месте, она громко забарабанила в дверь и во весь голос закричала:

– Мы готовы выйти! Можете нас выпустить!

– Слушаюсь, миледи, – отозвался приглушенный голос.

С огромным облегчением услышала она долгожданное звяканье ключа в замке. Но тут Джордан прижал ее к двери так сильно, что она ощутила сзади его твердую возбужденную плоть.

– Эмили, нам нужно поговорить! – тихо прошипел он себе поднос.

Она яростно замотала головой:

– Отойдите от меня! Я не хочу больше разговаривать с вами! – Дверь задрожала под ее пальцами. – Отпустите меня, или, клянусь, я буду кричать!

Он помедлил. Она чувствовала его горячее тяжелое дыхание на своей щеке. Она слышала, что охранник пытается открыть дверь, но Джордан продолжал прижимать ее к ней.

– Миледи, там что-то мешает открыть дверь, – крикнул охранник. – Я не могу сдвинуть ее с места!

Она повернула голову и сердито посмотрела на Джордана, пытавшегося удержать ее здесь. Он некоторое время молча смотрел на нее в ответ, и она испугалась, что он и вправду не выпустит ее отсюда.

Затем с проклятием он отступил в сторону, дав ей возможность тоже отойти от двери.

Та тотчас же распахнулась. Охранник с подозрением оглядел их с Джорданом.

– Все в порядке, миледи?

Она с усилием заставила свой голос звучать спокойно:

– Все хорошо, благодарю вас.

Эмили вышла в зал, благодаря Бога, что в тот момент в этой части музея никого больше не было.

– Подождите! – окликнул ее Джордан.

Она остановилась, ощущая на себе внимательный взгляд охранника. – Да?

– Вы оставили шляпку и перчатку, мисс Фэрчайлд, – язвительно сказал граф.

Она медленно повернулась к нему, не в силах вынести его безжалостный взгляд. Он протянул ей ее вещи, и она взяла их, даже не потрудившись его поправить. Глупо было и дальше притворяться перед ним. Теперь он знал, кто она такая.

Она заставила себя взглянуть прямо в гневные глаза Джордана.

– Я беру на себя смелость попросить вас… Я знаю, что не имею на это права, но я прошу… – Я умоляю вас не говорить никому о ваших… подозрениях на мой счет.

– Это уже не подозрения, Эмили.

– Я понимаю. Но только вы знаете правду, и я…

– Правду?! – подступив к ней, он понизил голос до гневного шипения. – Я не знаю правды. Я только знаю, что вы изображаете дочь леди Данди. Я не знаю, зачем, или как, или…

– И я не могу ничего вам сказать. Он сердито посмотрел на нее:

– Почему?

Она медленно натянула перчатку, затем заставила себя поднять на него взгляд.

– Это… очень сложно. Но, пожалуйста, поверьте мне, у меня очень серьезная причина для этого маскарада. Если вы откроете кому-нибудь правду – своим друзьям, слугам, вообще хоть кому-нибудь, – это погубит не только мою жизнь, но и жизнь многих других людей. – Она переступила через свою гордость. – Я прошу вас. Если я вам хоть немного небезразлична, сохраняйте молчание.

– А если я откажусь молчать, пока вы все мне не расскажете?

Слезы подступили к ее глазам, но она яростно боролась с ними. Она не допустит, чтобы он увидел, как она плачет! Ни за что на свете!

– Тогда я буду первой, кого вы погубите. Разве вам недостаточно, что вы лишили меня… девственности? Вы хотите отнять вообще все?

Раскаяние появилось на его лице, и его голос смягчился:

– Я не лишал вас девственности. Ваша добродетель не пострадала.

– Ну что ж, по крайней мере хоть так, – произнесла она шепотом. – Но это ничего не меняет. Я все равно не могу вам сказать.

– Проклятие, Эмили! Скажи же мне! Она взглянула на него с мольбой.

– Почему это вас так беспокоит? Все это не имеет к вам никакого отношения. – Он ни разу не дал понять, что когда-либо интересовался Софи, так что не было смысла продолжать подозревать его, не важно, что думал лорд Несфилд по этому поводу. – Вам не будет никакого вреда, если вы сохраните мой секрет. Или вы так презираете меня за попытку провести вас, что не успокоитесь, пока окончательно не погубите?

Его лицо исказилось от ярости.

– Бог с вами, Эмили, я вовсе не презираю вас! Я никогда не смог бы неуважительно отнестись к вам и, уж конечно, не хочу погубить вас.