Запретный предел (СИ)

— Скорее всего, амулеты смягчили воздействие, — гроссмейстер нахмурился. — Погоди, если следовать этой логике, то для возврата Юловара к нормальной жизни на него нужно применить неискажённое заклятье? То есть, ударить истинной некромагией по некромагии искажённой? Ещё живой, но умирающий организм должен получить отрицательное воздействие, но положительную энергию. Так что ли?

Мозги Дилля начали закипать — он уже на середине потерял нить рассуждений гроссмейстера. Зато мастер Мернаэль тут же вытащил листок и стилус и принялся что-то писать. Адельядо склонился над писаниной, и на Дилля внимания не обращал.

Он огляделся — врачеватели заняты, монахи в полутрансе, Линда и Илонна сидят рядышком, как две статуи скорби. Он вышел из опочивальни и спросил у гвардейцев, не знают ли они, где находится раненый королевский телохранитель.

— За поворотом коридора третья дверь справа.

Дилль отправился туда и вскоре входил в указанную комнату. Окна были занавешены тёмными шторами, а в воздухе витал густой запах травяных настоек и мазей. На широкой кровати лежал Гунвальд, неподалёку на складном стуле клевал носом старичок-лекарь. Дилль подошёл к кровати. Голова каршарца была в жёлтых от мазей бинтах, грудь и руки тоже — сейчас Гунвальд выглядел братом-близнецом Тео.

— Гунвальд, — тихо сказал Дилль, но каршарец не откликнулся.

Зато проснулся лекарь и подскочил со стула.

— Извините, сударь, я задремал, — лекарь протёр сонные глаза и спросил: — А вы кто такой? Посторонним сюда нельзя — так Её Величество распорядилась.

— Я — его друг. Как он?

— Другу, наверное, можно, — лекарь плюхнулся обратно на стул. — Честно сказать — плохо. Удар был такой силы, что у него грудина треснула. Лицо превратилось к кровавый блин. Обе руки сломаны, каждая не меньше, чем в двух местах. Внутренности тоже повреждены. Я сделал всё, что мог. Он — необычный человек. Другого удар такой силы убил бы на месте.

— Он — каршарец, — с печальной гордостью сказал Дилль. — Маги-врачеватели его смотрели?

— Да что вы, сударь? — удивился лекарь. — Они от Его Величества не отходят ни на минуту. Как только один теряет силы, его тут же меняет другой. Ваш друг, если и выживет без помощи врачевателей, то останется калекой.

Лицо Дилля окаменело. Гунвальд, в котором жизнь всегда плескала через край, будет калекой? Могучий каршарец, одним своим видом ввергающий врагов в ужас, будет ползать на искалеченных ногах и протягивать скрюченную руку, прося милостыню? Не бывать этому!

— Но, сказать честно, я не вижу шансов даже на такой исход, — продолжал лекарь. — Боюсь, ему недолго осталось.

— Сколько он ещё выдержит? — глухо спросил Дилль.

— Думаю, ещё столько же, но не больше.

— То есть, грубо говоря, неделю?

— Да. Плюс минус пару дней. Вы хотите ему гроб заказать?

— Тьфу, типун тебе на язык! — выругался Дилль. — Слушай меня внимательно: сиди около него круглыми сутками, делай, что хочешь, но Гунвальд должен дожить до того времени, когда врачеватели смогут помочь ему. Ты меня понял?

— Я и без ваших указаний всё это делаю, — оскорбился лекарь.

— Извиняюсь, просто я очень волнуюсь за друга. Если сумеешь дотянуть Гунвальда, я… — он лихорадочно захлопал по бокам, но вспомнил, что кошель не носил с собой со времён Арьена. — Сотня золотых оксов устроит?

— Сколько? — вылупил глаза старичок.

— Сделай то, о чём я прошу, и сотня золотых твоя.

— Я постараюсь.

— Не постарайся, а сделай! — жёстко сказал Дилль. — Приведи помощников, скупи все немагические лекарства, но сделай так, чтобы он прожил ещё десять дней.

Старичок клятвенно пообещал выполнить приказ. Дилль бросил взгляд на Гунвальда и вернулся в королевскую опочивальню. Врачеватели у постели короля были уже другие — видимо, отдохнувшая смена. Монахи продолжали молитву, а архиепископ Одборгский слушал всё ещё споривших Адельядо и Мернаэля.

— …ты так говоришь, словно знаешь, какое заклятье он наслал на Его Величество. А без этого мы не сумеем определить изменённый вариант.

— Не знаю. Но подобных заклятий не так уж и много. Мне нужно попасть в Академию — возможно, дневники и записи Гвинарда уцелели. Од… э-э, ваше святейшество, нет ли у вас каких-нибудь амулетов против нежити? Всё-таки это больше ваша специализация.

Архиепископ поджал губы и задумался.

— Есть. Вопрос в другом: будут ли они действовать в свете последних событий?

Дилль решительно направился к высшим магам и архиепископу.

— Ваша премудрость, разрешите обратиться к мастеру Мернаэлю?

Гроссмейстер недовольно нахмурился, а Мернаэль побагровел от гнева.

— Мальчишка! Как ты смеешь врываться в наш разговор? Давно штрафы не отрабатывал?

— Ваша мудрость, — спокойно сказал Дилль, — прошу вас оказать помощь королевскому телохранителю. Он тут неподалёку. Лекари его обмазали мазями, но нужна помощь настоящего врачевателя, иначе он умрёт.

— Какая наглость! — почти в полный голос воскликнул Мернаэль. — Ваша премудрость, что вы намерены делать с этим нахалом?