Запретный район

Игровой, как я обнаружил, был довольно странным и причудливым районом. Не странно странным, но все же вполне странным, тихим и спокойным. Видимо, когда я думаю о курортах, то мне на ум приходит верхняя рыночная часть ЛонгМолла и весь Район Йо!, которые настроены на то, чтобы предоставлять визитерам море взрывных удовольствий. «Господи! – начинают думать люди, проведшие в таких местах день или два. – Хватит с меня удовольствий! Более чем достаточно! Выпустите меня отсюда!»

В Игровом имелись отели, имелся пляж и еще «Ярмарка чудес» – парк развлечений. Вот так обстояли там дела, но в наступающих сумерках все там имело какой-то заброшенный вид, как в любом Районе на побережье по окончании сезона. Улица, выходящая на пляж, была почти пуста, лишь несколько парочек медленно бродили взад-вперед, взад-вперед.

Я потратил пару минут на то, чтобы постоять, облокотившись на перила и глядя на реку. Вероятно, изначально это была естественная река, но с годами берега были перемоделированы, появились повороты, петли и изгибы, слишком живописные и привлекательные, чтобы выглядеть чисто географическими явлениями. Из лениво плескавшейся воды торчали небольшие причалы и пирсы, на берегу виднелось несколько пляжных домиков, свободно разбросанных по песчаной поверхности пляжа. Я мог бы, наверное, простоять там довольно долго, прислушиваясь к плеску воды, но до одиннадцати оставалось только четыре часа, так что я неохотно повернулся и пошел прочь от берега.

Первый отель на прибрежной полосе оказался ошметком былого величия в стиле ар-деко и именовался «Пауэрс». «Власти», видите ли. Я собрался с духом, повторив в уме всю стандартную информацию касательно Стабильного как самого суперпревосходного места для жизни и добавив к этому несколько мыслей о том, как хорошо быть в отпуске. И вошел внутрь.

Вестибюль был пуст. Я направился к стойке портье, ударил в здоровенный колокол и успел продумать планы на большую часть оставшейся мне жизни, прежде чем из задней комнаты со скрипом выполз усохший, сморщенный человек. Я выяснил у него, где находится ресторан, и направился туда. Там тоже было пусто, но он выглядел довольно ярко, так что я отбросил свои опасения и дурные предчувствия и устроился за первым же столиком, поскольку вокруг все равно никого не было.

Некоторое время все так и оставалось – никто не появлялся. Минут через пятнадцать тоненькая девица, одетая исключительно в черное, приблизилась к моему столику, видимо совершенно случайно, однако, заметив меню у меня в руках, кажется, решила все же принять у меня заказ, а там будь что будет.

Ощущая себя достаточно бодро, несмотря на здешнюю заброшенность и тишину, я спросил у нее, что она может порекомендовать. Она пожала плечами. Я ждал, но это было все, так что я вернулся к изучению меню и выбрал что-то наугад. Она не стала доставать блокнот или что-то еще, чтобы записать мой заказ, и я начал уже сомневаться – может быть, это вовсе не официантка, а какая-нибудь случайно проходившая мимо студентка какой-нибудь художественной школы, которой уже надоела эта игра. Но тут она вдруг осведомилась, не желаю ли я заказать что-нибудь выпить. Я ответил, что желаю, и она довольно подробно описала, что может предложить. И снова ничего не стала записывать, а просто развернулась и ушла.

А я пока что закончил строить планы на всю оставшуюся жизнь. Сперва, правда, поиграл с несколькими альтернативными вариантами своей дальнейшей карьеры, представил себе, что это будет за персона, с которой я буду навечно счастлив, решил, где мы с нею будем жить и как долго, какого цвета у нас будут стены в каждой комнате квартиры, а также определил возможные карьеры для наших будущих детей. После чего рассмотрел для себя другую карьеру и другую персону и также спланировал для нас всю жизнь.

Потом я задумался обо всех людях, с которыми был знаком, и спланировал дальнейшую жизнь и для них тоже, даже еще более подробно. Мне удалось очень удачно предсказать окрас прапраправнуков Спэнгла с учетом всех различных и возможных перестановок среди его будущих подружек. Я дважды посетил туалет, выкурил большую часть сигарет, еще остававшихся у меня в пачке, и нарисовал на бумажной салфетке поистине весьма реалистичное изображение птички.

После чего – наконец-то! – студентка института искусств появилась вновь, очень похожая на оптическую иллюзию. Скажу откровенно, я крайне удивился, не поверил собственным глазам, увидев, что у нее вовсе не седые волосы и она не горбится при ходьбе, но решил все же, что это, должно быть, праправнучка той, что приняла у меня заказ, что она завершает сейчас исполнение древней и мистически загадочной наследственной задачи, перешедшей к ней по семейной линии от предков. Она, покачиваясь, приблизилась к столику и с грохотом уронила передо мной стакан с чем-то, явно не тем, что я заказывал, а затем тарелку. И снова исчезла.