Запретный союз

Рафаэль погладил ее шею, потом изящные лопатки. Он ласкал их сначала руками, а потом губами. Он удерживал Лили на месте, прижимаясь к ней мощным телом, с удовольствием слушая каждый ее страстный и беспомощный вздох, который был гораздо более опьяняющим, чем любой виски.

Насладившись нежными изгибами верхней части ее спины, он слегка отстранился от Лили. Она снова вздрогнула, низко опустив голову. Она тяжело дышала, словно после быстрого бега.

– Возможно, тебе придется держаться крепче, – сказал он, не пытаясь скрыть удовлетворение в голосе. – Я только начал.

Он услышал приглушенный звук и через секунду понял, что Лили рассмеялась. Ее смех был тихим и хрипловатым. И бесконечно чувственным. Он окутал Рафаэля и проник в его тело, сотрясая, как небольшое землетрясение.

– Обещания, обещания, – тихо поддразнила она его.

Лили была способна довести его до безумия. Рафаэлю не помешает помнить об этом.

Он протянул руку к потайной молнии на ее платье и потянул ее вниз, обнажая изящную линию позвоночника Лили и ее нежную кожу. При виде ее прелестей у него потекли слюнки, но он продолжал расстегивать платье, которое в конце концов упало к ее ногам эффектными и живописными складками.

Лили была воплощением наслаждения. Настоящим чудом, подаренным Рафаэлю судьбой. Он неторопливо оглядел ее светлые волосы, элегантную линию красивой спины, тонкие алые трусики и пышные бедра. А потом он посмотрел на татуировку, которую, как ему казалось, он никогда не увидит снова. Татуировка доказывала, что перед ним настоящая Лили.

Он коснулся пальцами ее спины, затем погладил татуировку в виде нежной лилии, которую любовно сделал ей какой-то незнакомец.

– Рафаэль… – Ее голос дрогнул, и Рафаэль улыбнулся, поняв, что она изнемогает от желания. – Пожалуйста.

– О чем ты меня просишь? – сказал он. – Я только начал. И по-моему, татуировка доказывает, что ты лгала.

Лили покачала головой и слегка приподнялась, но не изменила позу. Рафаэль не знал, что распаляло его сильнее – ее покорность или ее желание.

– Татуировка – обратная сторона лжи, – с придыханием сказала Лили. – Это чернила на коже, и ее не изменить.

– Если ты в самом деле так ее ненавидела, как утверждаешь, – произнес Рафаэль и наклонился ближе, чтобы коснуться губами татуировки, – то уже удалила бы ее.

Он услышал, как Лили снова прерывисто вздохнула, и опять поцеловал ее татуировку. Опустив руки, он стал поглаживать ее бедра и ягодицы. Он знал ее тело лучше собственного. Он точно знал, как прикасаться к Лили, чтобы медленно свести ее с ума. Он был уверен, что, так или иначе, возродится, если найдет ее. Он стал ласкать ее между ног.

– Скажи мне, – сурово потребовал он, про должая ее поглаживать, – сколько мужчин было у Элисон за последние пять лет?

Он почувствовал, как Лили напряглась. Он ласкал ее, запустив два пальца в ее лоно.

– Ты лицемер, – выдохнула она, резко вздрагивая от каждого его движения. – Ты должен это знать.

– Я никогда в этом не сомневался, – грубо сказал он. – Особенно в отношении тебя. Но ты не ответила на мой вопрос.

– Какое это имеет значение? – спросила она и приглушенно вскрикнула, когда его пальцы резче вошли в нее.

– Сколько?

Он ощущал ее дрожь и решил больше не притворяться. Он обычный самец, который хочет, чтобы его самка принадлежала только ему.

– Скажи, – потребовал он.

– Ни одного, Рафаэль! – выкрикнула она под его настойчивыми ласками. – У меня не было никого, кроме тебя.

– За это, – произнес он, приподнявшись и касаясь губами ее уха, пока Лили корчилась под ним, – ты получишь приз.

Повернув руку, он коснулся ее самой чувствительной точки, и Лили погрузилась в сладостное забытье.

Лили едва заметила, как Рафаэль приподнял ее и подхватил на руки. Но она почувствовала перепад температуры, когда он вышел из двери большой комнаты и прошагал в коридор, крепко прижимая ее к обнаженной груди.

Она знала, что ей должно было холодно, но вместо этого она чувствовала себя обласканной и согретой, хотя на ней не было одежды. «Ты в безопасности», – прошептал ее тихий внутренний голос. Именно так она всегда ощущала себя рядом с этим человеком. Хотя Рафаэля вряд ли можно было даже отдаленно назвать человеком, с которым нечего опасаться.

Лили обняла его руками за шею и перестала задавать себе вопросы.

Рафаэль плечом открыл еще несколько дверей, и Лили заметила гостиную, освещенную яркими маленькими лампами из цветного стекла. Он прошел через гостиную в величественную спальню, расположенную над Гранд-каналом. Она видела сверкающие огни старых зданий снаружи и снег повсюду, но потом ее мир сузился до размеров балдахина над кроватью, которая доминировала в богато оформленной комнате. Картины в золоченых рамах украшали высокие красные стены, в дальнем углу был разожжен массивный камин. Над всем этим великолепием доминировал Рафаэль.

Он опустил Лили на край большой кровати, выражение его лица было нечитаемым. Волосы беспорядочно ниспадали на ее тело, она была обнажена, а Рафаэль оставался в брюках. Лили подумала, что должна разволноваться, но чувствовала себя абсолютно спокойной.