Запросы плоти. Еда и секс в жизни людей

Есть сходные, хотя более осторожные, зарисовки европейцев. В автобиографической книге Коринны Хофманн «Белая масаи» (1998) 26-летняя швейцарка приехала отдохнуть с женихом в Кению: «В аэропорту Момбасы нас встретил изумительный тропический воздух, и уже там родилось предчувствие: это моя страна, здесь мне будет хорошо. Видимо, эту восхитительную ауру ощущала я одна, поскольку мой друг Марко сухо заметил: “Тут воняет!”». [342] Вскоре Коринна увидела красавца масаи: «На перилах парома непринужденно сидел высокий темнокожий красавец. … Боже мой, подумала я, какой же он красивый, таких я еще никогда не видела. На нем была лишь короткая красная набедренная повязка и много украшений… Длинные красные волосы были заплетены в тонкие косички… Черты его лица были настолько правильны и красивы, что можно было подумать, будто это лицо женщины. Но манера держаться, гордый взгляд и мускулистое тело убеждали в обратном. Я не могла отвести от него глаз. Сидя в лучах заходящего солнца, он был похож на молодого бога». [343]

Влюбившись с первого взгляда, Коринна сумела познакомиться с красавцем. Он оказался из племени самбуру, и звали его Лкетинга. Ее возбуждал даже его запах: «Масаи стоял совсем рядом и молчал. Только по очертаниям его высокого тела и запаху, который пробуждал во мне эротические фантазии, я понимала, что он еще там». [344] Девушка порвала с женихом и уехала домой с намерением вернуться. Через полгода, распродав все, она приехала к Лкетинге. Настал великий день – они оказались вдвоем на всю ночь в хижине:

...

«… я села на узкую кровать и стала ждать заветной минуты. Мое сердце колотилось как бешеное. Лкетинга сел рядом, и я видела только белки его глаз, перламутровую пуговицу на лбу и белые серьги из слоновьей кости. Вдруг все пошло невероятно быстро. Лкетинга прижал меня к кушетке, и я тут же почувствовала его возбуждение. Не успев понять, готово ли мое тело, я ощутила резкую боль, услышала странные звуки, и через мгновение все кончилось. Близость с мужчиной я представляла себе совершенно иначе и от разочарования едва не разрыдалась. Только тогда я поняла, что имею дело с человеком совсем другой культуры. Развить эту мысль мне, однако, не удалось, поскольку вскоре все повторилось. Таких приступов было много, и после третьего или четвертого «акта» я прекратила попытки продлить действо с помощью прикосновений и поцелуев. Судя по всему, Лкетинге это не нравилось». [345]

Утром пришла подруга Лкетинги Присцилла и напоила Коринну чаем. Выслушав ее рассказ, Присцилла сказала с явным смущением: «”Коринна, мы другие. Возвращайся к Марко, приезжай в Кению в отпуск, но не ищи здесь спутника жизни”. От белых она знала, что они хорошо относятся к женщине, в том числе и в постели. Мужчины масаи другие, и то, что произошло сегодня, для них совершенно нормально. Масаи не целуются. Рот дан для того, чтобы есть, а целоваться (ее лицо при этом исказилось) – просто отвратительно. Мужчина никогда не трогает женщину ниже живота, и женщина не имеет права прикасаться к половому члену мужчины. Волосы и лицо мужчины для нее также табу». [346] Коринна также выяснила, что мужчина и женщина не едят вместе. Больше того, мужчина не может смотреть на еду женщины, а женщина – на еду мужчины. Рухнули ее мечты готовить мужу и вместе обедать в маленькой уютной хижине. Казалось, ей следует вернуться в Швейцарию, но сила любви была столь велика, что Коринна поехала в отдаленную деревню Лкетинги, познакомилась с его матерью и вышла за него замуж.