Запросы плоти. Еда и секс в жизни людей

Каннибализм. В тропиках Южной Америки каннибализм был широко распространен. Название «каннибалы» произошло от «кани́ба» – имени, которым ароваки Антильских островов называли людоедов карибов. О карибах Колумб услышал во время своего первого (1492) путешествия. В «Письме католическим королям Изабелле и Фердинанду об открытии Индий» он писал:

...

«До сей поры я на этих островах не встретил людей-чудовищ, о коих многие говорили; напротив, люди здесь весьма приятной наружности, … итак, чудовищ я не обнаружил и о них не слышал, кроме как на одном острове, втором по пути в Индии, населенном людьми, которые на всех прочих островах слывут весьма жестокими, и говорят, они едят человечину. У них имеется множество каноэ, на коих они объезжают все острова Индий, грабя и забирая все, что могут». [424]

Слово каннибал стало общепринятым в Европе к середине XVI в. К тому времени уже было известно, что тропической Южной Америке людоедами были не только карибы, но тупи, ботокуды (племена группы же) и многие другие. Одно из ранних описаний каннибализма местных индейцев (карибов) оставил Педро де Сьеса де Леон, участник похода конкистадоров в северную Колумбию в 1536–1538 гг.:

...

«…касики этих долин Норе искали в землях своих врагов всех женщин, взяв их силой. Приведя их в свои дома, они обращались с ними, как со своими собственными [женами]. И если женщины беременели от них, родившиеся дети воспитывались в холе и неге, пока не подрастали до 12 или 13 лет, и с этого возраста, будучи очень упитанными, их поедали с превеликим удовольствием, не глядя на то, что они были их собственной плотью и сущностью, и потому у них были женщины единственно для того, чтобы зачать от них детей, а потом съесть … И меня, скажу, определенно ужасает то, что довелось увидеть… к нам с миром пришел молодой правитель, по имени Набонуко, привели они с собой трех женщин, и когда наступила ночь, две из них бросились вдоль дорожки или циновки, а еще одна, легшая поперек, служила в качестве подушки; индеец удобно лег себе, растянувшись поверх их тел; он держал за руку еще одну прекрасную женщину, оказавшуюся позади со своими людьми, подошедшими позже. А так как лиценциат Хуан де Вадильо … спросил его о том, зачем была приведена та женщина, что он держал за руку, и глядя ему в лицо, индеец тихо ответил: «чтобы съесть ее», и что если бы он не пришел, то это уже было бы сделано. Вадильо услышав это, изумился и сказал ему: «ведь она твоя жена, как же ты должен ее есть»? Касик, повышая голос, повернулся ответить, говоря: «смотри, смотри, еще и сына, порожденного ею я должен съесть». [425]