Запутанная жизнь. Как грибы меняют мир, наше сознание и наше будущее

Войрия потеряла способность формировать сложную корневую систему. Она ей не нужна; корневой системой ей служат общие грибные сети. Там, где когда-то находились корни, у войрии растут пучки мясистых «пальцев». Вскройте их, и вы увидите внутри клеток войрии извивающиеся и прорывающиеся сквозь них гифы. Иногда ее корни даже не погружены в землю, а просто сидят маленькими кулачками на поверхности почвы. Войрию легко сорвать. Ее грибные связки рвутся моментально. Кажется странным, что жизненные артерии растения можно так легко повредить. Связь войрии с ее сетью – это вопрос ее жизни и смерти, и тем не менее физические связующие нити настолько непрочны. Я часто пытался понять, как весь строительный материал, необходимый для создания целого растения, мог переместиться по такому хрупкому путепроводу.

Как и во время большинства исследований микоризных сетей, поиск ответов на вопросы о войрии требовал собрать эти цветы, разрывая таким образом их связь с их сетью. Я много дней занимался этим. И много дней думал об иронии ситуации, вынуждавшей меня разрывать те самые связи, которые я изучал. Конечно, биологи часто губят организмы, которые надеются понять. Я свыкся с этой мыслью, насколько вообще можно с ней свыкнуться. Однако разрывать связи в сети, чтобы изучить эту сеть, представлялось мне верхом абсурда. Ученые Илья Пригожин и Изабель Стенгерс заметили, что попытки разбить сложную систему на составляющие ее компоненты часто не приводили к удовлетворительным объяснениям; мы редко понимаем, как заново сложить вместе все кусочки головоломки. «Вселесные паутины» представляют собой особую сложность. Мы все еще не знаем точно, как мицелиевые сети координируют свои собственные действия и поддерживают связь с отдельными частями своей собственной сети, не говоря уже о том, как они управляют своими взаимодействиями с многочисленными растениями в природных почвах. Тем не менее мы знаем достаточно, чтобы понимать, что мицелиевые сети – это скорее непрерывные процессы, нежели объекты. Мы знаем, что мицелиевые сети способны сливаться друг с другом, отделяться от других сетей, перенаправлять поток веществ по своим системам, выделять – и реагировать на – шлейфы летучих химических веществ. Мы знаем, что микоризные сети образуют и изменяют свои связи с растениями, сплетаясь с ними, расплетаясь и вновь привязываясь к ним. Короче говоря, мы знаем, что «вселесные паутины» – это динамические системы, находящиеся в непрекращающемся мерцающем и трепещущем круговом движении.

Сущности, ведущие себя подобным образом, условно называются сложными адаптивными системами. Сложные, потому что их действия трудно предсказать, ориентируясь только на понимание принципов действия составляющих их частей; адаптивные, потому что они самоорганизуются в новые формы или схемы поведения по ситуации. Вы – как и все организмы – представляете собой комплексную адаптивную систему. Такой же системой является всемирная паутина, а также мозг, колонии термитов, роящиеся пчелы, города и финансовые рынки – и это всего несколько примеров. Внутри комплексных адаптивных систем незначительные изменения могут вызвать серьезные последствия, которые можно будет увидеть только при взгляде на общую картину. Очень редко можно провести четкую стрелку-указатель от причины к следствию. Раздражители-стимулы, которые сами по себе могут быть чем-то совершенно непримечательным, превращаются в вихри часто поразительных реакций. Удачным примером такого рода динамических нелинейных процессов служат финансовые кризисы. А также чихание и оргазмы.

Тогда как лучше всего рассматривать общие микоризные сети? С чем мы имеем дело? Со сверхорганизмом? Метрополем? Живым интернетом? Яслями для деревьев? Социалистическим строем в почве? Нерегулируемыми рынками эпохи позднего капитализма, где грибы толпятся, соперничая друг с другом, в торговом зале лесной стоковой биржи? А может быть, это грибной феодализм, в котором верховные владыки-грибы помыкают своими батраками-растениями ради своего только блага? Все эти образы весьма проблематичны. Вопросы, поднимаемые «вселесными паутинами», ведут дальше, чем позволяет представить себе этот ограниченный состав действующих лиц. И все же нам действительно придется включить воображение. Вероятно, нам придется свыкнуться с мыслью об общих микоризных сетях как о подобных, потенциально более изученных сложных комплексных адаптивных системах, если мы хотим понять, как и вправду ведут себя общие микоризные сети в комплексных экосистемах – что они собственно делают, а не на что они способны.