Запутанное озлобленное сердце (ЛП)

После художественного колледжа я сделала то, что, как я думала, никогда не сделаю, и попросила своего бывшего опекуна Ника помочь мне устроиться на работу в какую-нибудь студию. Он нашел мне место девочки на побегушках художественного отдела. После года работы, когда я поддерживала всех на съемочной площадке кофеином, меня повысили до ассистента, что позволило мне реализовать свои художественные навыки. Нелегко было сделать так, чтобы мой голос был услышан в море шума фильмопроизводства, но я была полна решимости быть замеченной. Меня должны были заметить, чтобы я смогла найти «вход» в Голливуд.

Я работала над несколькими крупными фильмами, включая фильм Пателя, но простые ассистенты не попадали в поле зрения нужных людей. Однако художник-постановщик Марша Ковальски, моя начальница в фильме «Индиана Джонс», меня заметила. Я работала не покладая рук. Я предлагала свои таланты художника по декорациям, рисовала, конструировала, я держала людей организованнее, чем сама Марша, и она наняла меня на следующий фильм в качестве своего ассистента, что стало несколькими ступенями вверх по лестнице за один шаг.

Это был фильм Фостера Стедмана.

Мой вход.

Там я встретила Ашера, и моя карьера пошла в гору.

Теперь я была художественным руководителем. В двадцать шесть лет. Когда Патель нанял меня специально для этого мюзикла, я не могла поверить. Он попросил

меня. Теперь люди просили меня.

Так я оказалась на вечеринке в шикарном доме Пателя на холмах.

Вспомнив, что Патель упоминал о домашней библиотеке, я отошла от толпы, избегая смотреть в глаза, чтобы меня не втянули в разговор. Я прошла гостиную и скрылась в коридоре. Библиотеку я нашла в конце первого этажа.

Дверь оказалась открытой, внутри пусто. Здесь было гораздо темнее, чем в других комнатах дома, потому что единственное окно закрывали шторы. В большом помещении стоял удобный диван, несколько кресел, консоли и журнальный столик. Выкрашенные в белый цвет книжные полки занимали каждый сантиметр стены. Я испытала зависть к Пателю.

Оставшись, наконец, в одиночестве в окружении книг с унылой музыкой на заднем плане я почувствовала облегчение. Мои легкие раскрылись, и я свободно вдохнула воздух. Здесь пахло мебельной полиролью, что было приятней по сравнению с одеколонами и духами, что боролись за превосходство друг над другом на вечеринке.

Я расслабилась, остановившись у первого ряда, и начала мысленно составлять каталог коллекции Пателя.

После некоторого времени, проведенного за изучением корешков, мое внимание привлек экземпляр «Брента 29».

Я достала потрепанную книгу в мягкой обложке и пролистала страницы. Патель подчеркивал предложения ручкой. Ужас! Я покачала головой на этот вандализм, но улыбнулась. Он подчеркнул все строки, которые я выделила в своем электронном издании для чтения.

Эта книга принадлежала перу таинственного автора по имени Гриффин Стоун и стала в прошлом году бестселлером. Автор не выставил свое фото, и никто толком не знал, кто он такой, но это не имело значения, потому что парень продал более двух миллионов экземпляров. В книге рассказывалось о Чарли Бренте, несправедливо заключенного в тюрьму за смерть собственного сына. Его молодая жена, Уна, добивалась его оправдания и достигла успеха, но ей и адвокату потребовалось почти семь лет. К тому времени Чарли сильно пострадал от всего, что произошло с ним и другими людьми, пока он находился в тюрьме, и он убедил Уну отправиться в опасное путешествие, чтобы найти человека, убившего их сына. Несмотря на все, что с ними произошло, их связь и вера друг в друга остались непоколебимыми.

У этой книги не было счастливого конца.

Я плакала, когда дочитала ее до конца. Не только потому, что Чарли пожертвовал собой ради справедливости (или мести? — решать читателю) и оставил Уну одну, но и потому, что эта история была до боли похожа на реальность. Более того, стиль написания напомнил мне Джейми МакКенна.

Парня, которого я любила.

Мой телефон в заднем кармане джинсов зажужжал, заставив вздрогнуть, сердце тревожно встрепенулось. Достав его и отбросив воспоминания, я открыла сообщение.

Ашер: Держись там. Я уже в пути.

Он так хорошо меня знал.

«Я прячусь в библиотеке», — ответила я.

Мой телефон снова зажужжал.

Ашер: Ты прелесть.

Усмехнувшись, я покачала головой и убрала телефон обратно в карман. Ашер не возражал против вечеринок и гламура. Он вырос в голливудской среде и гораздо лучше умел притворяться.

Положив книгу на место, я провела пальцами по ореховым полкам, изучая коллекцию Пателя. Он расставил все книги по жанрам, а затем по алфавиту, поэтому когда я обнаружила книжный шкаф со смешанными жанрами и авторами, нахмурилась. Почему этот шкаф был никак не организован? Потянувшись за книгой Стивена Кинга, я открыла ее и замерла при виде надписи на титульном листе.

Там стояла подпись автора.

Мое внимание привлек нетронутый экземпляр «Брент 29» в твердом переплете, стоявший всего в нескольких книгах от книги Стивена Кинга.