Заработать на смерти

Повторяю, я не ищу себе оправдания. Для меня существует лишь один выход, и я сумею им воспользоваться. Перед собственной совестью и перед Богом я признаю себя виновным в ужаснейшем преступлении нашего столетия.

Филлис Брайтон должна быть найдена и безжалостно уничтожена. Что касается меня, я сам приведу в исполнение вынесенный себе приговор. Я ухожу, чтобы дать ответ Господу за свои поступки.

Джоэл Педикью.

Прочитав заключительные слова рукописи, Майкл Шейн подошел к окну и, набрав полные легкие свежего воздуха, отложил листки в сторону. Ему казалось, что он не дышал с тех пор, как взял в руки этот документ. Слова признания Педикью сверлили ему мозг.

Тишина камеры смерти была нарушена воем сирен приближающихся полицейских машин. Шейн закурил сигарету и, высунувшись из окна, наблюдал за дорогой, ведущей к дому. Из остановившейся машины показалась знакомая фигура Питера Пэйнтера. Детектив отошел от окна в тот самый момент, когда шеф полиции Майами-Бич занес ногу на ступеньки лестницы. Шейн чиркнул спичкой и поднес слабый огонек к листкам бумаги, содержащих посмертное признание доктора Педикью. Тонкая бумага ярко вспыхнула. Небольшой костер заполыхал в пепельнице, то затухая, то вспыхивая вновь, по мере того, как детектив торопливо кидал в него скомканные листы.

Последний клочок документа обратился в пепел в тот самый момент, когда Пэйнтер ворвался в комнату.

Глава 12

Глаза Пэйнтера мгновенно превратились в узкие щелочки, едва он заметил Шейна, сидящего у окна. Замедлив шаги, он молча подошел к постели и, не меняя выражения лица, бросил взгляд на тело доктора Педикью. Потом он повернул голову и посмотрел на детектива.

— Еще один труп?

— Сами видите.

Пэйнтер сердито фыркнул и, отвернувшись от Шейна, на этот раз более внимательно осмотрел лицо покойного и предметы, лежавшие возле его кровати.

— Самоубийство?

— Меня при этом не было, — отвечал Шейн.

Мистер Монтроз вошел в комнату и остановился на пороге. Он казался еще более сморщенным, испуганным и беспокойным, нежели несколько минут тому назад.

— Пора бы взять себя в руки, — заключил детектив, улыбаясь.

— Я послал за коронером, — объявил Пэйнтер в свою очередь, поворачиваясь к секретарю. — Проследите, чтобы до его приезда никто ни к чему не прикасался в этой комнате.

— Почему бы вам и коронеру вообще не перебраться сюда, — предложил Шейн. — Все было бы намного проще, не говоря уже о сэкономленном времени.

— А почему бы вам не убраться отсюда к чертовой матери?! — завопил Пэйнтер.

— Я только хотел вам помочь, — возразил детектив, флегматично пожимая плечами.

— Мне нужно одеться, — объявил Монтроз, — надеюсь, вы не станете возражать, если я отлучусь на несколько минут?

Его просьба осталась без ответа.

— Я разыскивал вас все утро, — сварливо сообщил Пэйнтер.

— А я и не думал прятаться, — возразил детектив, откидываясь на спинку кресла и затягиваясь сигаретой.

— И мне известно, где Шарлотта Хант провела последние часы своей жизни, — продолжал Пэйнтер, занимая любимую позицию напротив детектива.

— Никогда бы не подумал, что вы способны на ревность.

— Вам придется многое объяснить мне, Шейн.

— Вот этого я как раз и не собираюсь делать.

Глаза Пэйнтера кровожадно сверкнули.

— Я хочу немедленно прочитать признание доктора Педикью, если вы не возражаете, — объявил он, непроизвольно сжимая кулаки.

— Его признание? — Шейн недоуменно поднял брови.

— Не делайте из меня идиота. Монтроз видел его собственными глазами.

— Не могу отвечать за мистера Монтроза, — мягко объяснил Шейн, — но лично я готов присягнуть, что доктор Педикью не оставлял никакого письменного признания.

— Бросьте ваши уловки, Шейн, — рявкнул Пэйнтер, распаляясь не на шутку.

— Не переживайте, — успокоил его детектив, — доктор Педикью действительно оставил частное письмо, но оно не должно заинтересовать вас.

— Мне лучше судить, — взвился Пэйнтер. — Куда вы подевали его, черт вас возьми?

Шейн равнодушно указал на горстку пепла.

— Я так и думал, что вы не захотите прислушаться к голосу разума, и поэтому сжег его.

— Предварительно прочитав его, не так ли?

— Естественно.

Сраженный такой неслыханной наглостью, Пэйнтер механически подвинул себе стул и упал на него, растерянно хлопая ресницами.

— Вы либо законченный кретин, Шейн, либо самый отпетый негодяй, какого мне когда-либо приходилось видеть, — произнес он тоном общественного обвинителя.

— Вам решать, — усмехнулся детектив, затягиваясь сигаретой.

— Я вижу вас насквозь, Шейн.

Поскольку последнее замечание не требовало комментариев, детектив деликатно промолчал.

— Вы влипли по уши, Шейн, — предупредил Пэйнтер. — Вы даже сами не соображаете, насколько вы влипли. Прости меня Господи! До вас что, не доходит, куда может завести подобная самодеятельность? Подумать только! Уничтожить улики по делу об убийстве!