Заратустра говорил не так.

Исследуя религию древнего Ирана, маздеизм, даже специалисты блуждают, словно в темном лесу, широкая же публика не имеет о ней вообще никакого представления. Священной книгой этой религии является Авеста, но это памятник настолько сложный по своему составу, что его голыми руками не возьмешь. Открыл Авесту для европейцев французский авантюрист Анкетиль дю Перрон в 1771 г. Это вызвало настоящую панику в католических кругах и организованную реакцию с целью дискредитировать древнюю религию, знание которой бросало тень на христианство. [Paul de Breuil. Zarathoustra et la transfiguration du monde. Paris. 1978. стр. 28.] В недоумении были и просветители. Вольтер назвал перевод Анкетиля «отвратительной дребеденью» [J.Varenne. Zarathoustra et la tradition mazdeenne. 1966. стр. 6.]. Эти недоумения можно понять. Дело в том, что Анкетиль не знал ни авестийского, ни пехлевийского [Пехлевийским называется среднеперсидский диалект времен династии Сасанидов III-VII в. н.э.] языков и просто, как попугай, пересказывал устную традицию индийских парсов [S.Wikander, цит.соч., стр.115. Парсами, т.е. персами, в Индии называют зороастрийцев, переселившихся туда из Ирана после арабского завоевания.]. Но опираться на эту традицию было нельзя по той простой причине, что ее вообще не существовало. Уже пехлевийские комментаторы проповедей Заратустры ничего не понимали в текстах, которые они переводили [R.C.Zaehner. The Dawn and the Twilight of Zoroastrianism. London. 1961. стр. 27.]. Лишь в XIX веке начали понемногу разбираться, что к чему и поняли, что самому Заратустре принадлежит лишь одна часть Авесты – Гаты [«Песни» – ср.инд. «Гита».]. Но и здесь не обошлось без накладок. Евреи не могли допустить и мысли, чтобы кто-то, кроме них, мог познать Единого Бога, и вот Дж.Дармстетер, не какой-нибудь дилетант, а знающий иранист, относясь, как признает советский историк И.С.Брагинский «явно националистически-апологетически к иудаизму» [И.С.Брагинский. Из истории таджикской народной поэзии. М., 1956, стр.192.], начал с пеной у рта доказывать, что Гаты – фальшивка парфянской эпохи. Но наука быстро поставила зарвавшегося еврея на его место.

По-разному толкуется даже значение самого названия «Авеста», но большинство ученых выводит его от слова «апастак» – «основа». По мнению С.Викандера, это слово первоначально означало устную ритуальную традицию в народных культах и проникло в маздеистскую религию сравнительно поздно, при Сасанидах [S.Wikander, цит.соч., стр. 32, 225.].

Авеста состоит из 21 книги, которые называются насками.

Ее общий объем 83000 слов, но это не более четверти последней сасанидской редакции, так что 3/4 утеряно. Древнейшие рукописи относятся к XIII-XIV в. н.э. Авеста делится на следующие части: 1) Ясна [Аналогично инд. «Яджня», означающему «жертвоприношение».] – основной сборник молитв из 72 глав, в который входят и 17 Гат (Ясна 28-34, 43-51 и 53), отличающихся от всех остальных текстов по языку и по стилю и принадлежащие самому Заратустре. 2) Висперед – молитвы гениям-покровителям (рату), 24 главы. 3) Видевдат (Вендидад) – заклинания против девов, 22 главы, единственная часть Авесты, сохранившаяся полностью в сасанидской редакции. 4) Яшт – сборник из 22 гимнов и, наконец, 5) Хорда Авеста, Малая Авеста – разного рода ритуальные тексты.

Р.Зенер говорил о беспрецедентной грамматической анархии в поздних частях Авесты [R.C.Zaehner, цит.соч., стр.26.]. С ним согласен С.Н.Соколов: «Ни один текст, за исключением Гат, нельзя считать памятником какого-либо определенного языка». [Н.С.Соколов. Авестийский язык. М., 1961, стр.10.] При таком положении «естественно, что нет буквально ни одного вопроса, касающегося Авесты и понимания «темных мест» ее текста, который не был бы предметом самых ожесточенных филологических споров». [И.С.Брагинский, цит.соч., стр. 191.]

Хотя Гаты обычно считаются наиболее древней частью Авесты по языку, по содержанию Яшты древнее Гат [Там же, стр. 178, 193.]. С.Н.Соколов считает, что древнейшие части Яштов и Видевдата восходят, может быть, даже к эпохе арийской общности [С.Н.Соколов, цит.соч., стр.21.]. Для П.дю Брейля Яшты являются по содержанию антиподом Гат [P.de Breuil, цит.соч., стр.190.], а Р.Зенер видит в них возврат к политеизму [R.C.Zaehner, цит.соч., стр. 81.]. С библейской книгой Левит сравнивает Видевдат П.дю Брейль [P.de Breuil, цит.соч., стр.381.] (А.П.Чайковский лишь по дремучему невежеству может называть Видевдат «главной и основной частью Авесты» – назв. соч., стр.19), а по отношению к Виспереду то же сравнение проводит И.С.Брагинский. [И.С.Брагинский, цит.соч., стр.181.]