Заратустра: Смеющийся пророк

Но ты, Заратустра, хочешь видеть основу всех вещей и подоснову их: и потому должен ты подняться превыше себя, - дальше и выше, пока сами звезды твои не окажутся под тобой! Да! Смотреть вниз на себя самого и на звезды свои: только это зову я вершиной, только это еще и остается моей последней вершиной!

Человек же — самый мужественный зверь: благодаря этому он и победил всех прочих. Торжествующей бравадой преодолел он всякую скорбь; а человеческая скорбь — самая глубокая.

Мужество смертельно и для головокружения над бездной: человек же — всегда на краю бездны!

Где бы вы ни были, как бы ни старались обмануть себя, вы стоите над пропастью. Все ваши утешения фальшивы. Все ваши защитные средства — одно лишь воображение. Разве вы не стоите на краю бездны каждое мгновение своей жизни? Ведь в следующий миг вы можете умереть, и это — глубочайшая пропасть.

Разве "видеть" не означает "видеть бездны"? Чем больше вы становитесь провидцем, тем яснее видите бездны, окружающие вас. Слепец может счастливо стоять на краю пропасти, не подозревая о ее существовании. Всего один неверный шаг, и он исчезнет навеки, но лишь слепой может стоять над пропастью без страха. Любое видение означает видение бездны. Но если вы хотите увидеть вершины своего существа, вам придется увидеть также и бездны.

Если у вас нет цели, если вы не хотите ничего достичь, если исследование — радость само по себе, если открытие новых пространств снаружи и внутри — счастье и благословение для вас, тогда между безднами и вершинами не существует никакой разницы. Они становятся одним — они и есть одно. И человек обладает этим большим мужеством, нужно лишь разбудить его; оно крепко спит.

Когда просыпается ваше мужество, когда ваше мужество рычит как лев, вы впервые ощущаете трепет жизни, радость жизни, танец жизни.

Мужество — наилучший убийца: оно убивает и сострадание. Сострадание же — глубочайшая бездна: ибо сколь глубоко проникает взгляд человека в жизнь, столь же глубоко проникает он и в страдание.

Мужество — наилучший убийца, мужество, которое нападает: и саму смерть убивает оно, ибо спрашивает: "Так это была жизнь? Ну что ж! Еще раз!"

Я вспомнил маленький анекдот.

Советский Союз, полночь. В дверь стучит КГБ.

— Гинзбург здесь?

Дверь открывают, сотрудник говорит:

— Я из КГБ. Гинзбург здесь? — Человек отвечает:

— Гинзбург? Он умер.

—Умер? А вы кто? Ваша фамилия?

— Моя фамилия Гинзбург.

— Вы что, ненормальный? Вы только что сказали, что Гинзбург мертв.

Человек засмеялся и сказал:

— Вы называете это жизнью? Даже среди ночи нельзя спать спокойно — и вы называете это жизнью?

Если в смертный час смерть спросит у вас: "Хотел бы ты прожить свою жизнь еще раз — ту же самую жизнь, которую прожил?" — как вы думаете, что вы ответите? Я не думаю, что разумный человек захочет еще раз пережить всю эту трагедию — та же самая жена, тот же муж, точно тот же спектакль, те же разговоры.