Заратустра. Смеющийся пророк

Христианская Библия говорит: "Бог есть любовь". Но христиане убили больше людей, чем любая другая религия в мире. Во имя Бога, который есть любовь, они сожгли живьем тысячи женщин — во имя Бога, который есть любовь. Должно быть, мы слепы; иначе как все это может продолжаться? Это продолжается до сих пор.

Но я спрашиваю вас, — говорит Заратустра, — были ли во всем мире более страшные разбойники и убийцы, нежели эти святые слова?

Разве мало в самой жизни убийств и разбоя?

Люди воруют под прикрытием софистики. Люди убивают под прикрытием красивых слов. Адольф Гитлер убил шесть миллионов евреев и убедил одну из самых интеллигентных стран в мире... Историки не смогли бы поверить, что страна, родившая Эммануила Канта, Гегеля, Фейербаха, Карла Маркса, Зигмунда Фрейда и Альберта Эйнштейна, поверит какому-то чокнутому Адольфу Гитлеру, что "В нашем падении, в падении Германии и в нашем поражении в Первой мировой войне виноваты евреи". Здесь нет никакой связи. Было бы столь же логично, если бы он сказал: "В падении Германии, в поражении Германии виноваты велосипеды — давайте уничтожим все велосипеды!" Это было бы так же нелепо, как уничтожение евреев. А он убедил народ одной из самых интеллигентных стран.

Кажется, нашей разумности недостаточно, чтобы защитить нас от идиотов, фанатиков, от всяких сумасшедших. Достаточно любой мелочи, и мы готовы убивать друг друга — ради прекрасных слов, красивых названий. Сейчас Россия готовится уничтожить весь мир во имя коммунизма. Интересно, задумывались ли когда-нибудь эти люди или нет: если в мире не останется людей, на что нужен коммунизм? Кого вы осчастливите им? Мертвые тела?

Конечно, все мертвые равны; они все коммунисты. Мертвое тело могло принадлежать богатейшему человеку или нищему — это безразлично, труп есть труп. Смерть — великий уравнитель. Наверное, Россия старается сделать эту планету планетой коммунизма — большой могилой.

А Америка готовится... во имя демократии, во имя свободы слова — прекрасные слова, чтобы одурачивать людей, обманывать людей. Они нагромождают склады ядерного оружия, и никто не спросит их: "Все это оружие, накопленное вами, может, по меньшей мере, семь раз разрушить планету. Кого вы осчастливите демократией?"

Я не думаю, чтобы трупам понадобилась свобода слова. Во-первых, им нечего сказать. Но ни Америка, ни Россия не собираются слушать никаких доводов. А если вы попытаетесь, вы подвергнете себя опасности.