Зараза 2

Следующая пошла. Шестой член студотряда — Галя, она Галчонок. И прозвище это ей до меня дали. Я бы назвал Воробушек, маленькая, напряжённая, взъерошенная, но резкая, и действительно, как та птичка, что в мультике Простоквашино, вокруг Печкина вьется. На ее психике апокалипсис больше всего сказался, на любой шум дергалась и «кто там» спрашивала.

Я медленно спускался вместе с Робертом, страховал и поддерживал. А на уровне окна третьего этажа, которое расстреляла девушка, Роберт замычал сквозь зубы и начал помогать себе раненой рукой, лишь бы спуститься побыстрее. Я, наоборот, замер, доставая из-за спины автомат и разглядывая выгнутую решетку. Эх, мне бы сейчас мой нитро-экспресс.

В комнате, среди разрушенной мебели, согнувшись над телами, стоял мутант-черепашка и, отрывая куски мяса, поедал мертвых соотечественников. Значит, здесь и бутон где-то поблизости, но, возможно, слабенький еще. Сам черепашка не чета Егерю — видно, что жилистый, видно, что здоровый, но броня еще не огрубела, не оброс еще «жирком».

В коридоре за распахнутой дверью, мелькнула тень, послышался звук, будто когтями провели по стене. Черепашонок зарычал в ту сторону, но обед не прервал. Аж противно стало от звуков с какими довольными хрюками он там причмокивает.

Между нами метра три, оконная рама разломана, несколько прутьев на решетке погнуто от удара изнутри, но в остальном выглядит крепкой. Ветер щекочет мне щеку, я молчу, только пыхтит внизу Роберт да поскрипывает веревка.

Я посмотрел на часы, через пять минут должно начаться шоу. Как бы еще угадать, куда ломанется черепашка — сквозь решетку нам на голову во время погрузки или смоется внутрь здания?

Зашаталась соседняя веревка, Пухляш ползет. Черт, рано он — ему же нужно Олю с Пашей дождаться. Может, зря я его последним оставил, сам бы с Робертом справился, а сейчас как рухнет сверху, так Леха мне эти блинчики не простит.

Пухляш выдохся сразу же, качнулся и повис на решетке четвертого этажа и явно планировал сделать такой же привал на третьем. Мда, такой хоккей нам тут не нужен…

Я снова покосился на часы — еще две минуты, посмотрел вниз — там хоть все в порядке, девчонки следят за периметром, а Роберт с выпученными от страха глазами лежит на спине и целит автоматом на гнутую решетку.

Пухляш, кажись, отдохнул — отталкивается ногами от стены, будто к прыжку готовится, фильмов он там что ли про скачущий по стенам спецназ насмотрелся?

Я кинул в него патроном, другой мелочевки в карманах не нашлось и когда он удивленно посмотрел вниз, состроил самую страшную рожу, на которую был способен, погрозил кулаком и приложил палец к губам. Чтобы он не начал задавать вопросы, видно было, что губы надулись, собирается уже что-то сказать.

Я проверил, как там дела у черепашки. Все еще кормится, как голодная собака — морда в миске, жопа кверху и нетерпеливо крутится вокруг еды. Что там было вместо миски, даже смотреть не хотелось, тьфу ты, поздно. В волосатый затылок он там вгрызся.

В дальнем корпусе взревела сирена. Черепашонок аж подскочил, поднял грязную морду, всю в каких-то текущих ошметках по самый лоб, вот реально ему подходило определение: глаза залил. Моргая, повел головой в мою сторону, а потом обратно на коридор, подставляя мне затылок и я, зацепившись за решетку ногой, открыл огонь.

Может, зря. Я же для него черное пятно на контрасте с солнцем. Но поздно, парня подкинуло и протащило в коридор. Слишком легко, будто я его в момент прыжка просто подтолкнул.

— Пошел! — Я закричал Пухляшу, продолжая стрелять в темный силуэт в коридоре.

Внизу послышались радостные крики девчонок, а потом и тяжелый шум двигателя. А потом несколько хлопков глушителя, я обернулся, оценивая, скольких мертвяков отвлекла от сирены моя очередь и присвистнул, глядя на Лехин транспорт.

К нам ехала пожарная машина. Старая модель «Мерседеса» с тупым носом, стеклом аквариумом и тремя разноцветными мигалками на крыше. Кабина была двойная, чтобы вся команда могла вторым рядом поместиться. Поработать сильно над ней не успели, нет тут таких умельцев, как у МакФерси, только лестницу сняли с крыши, распилили на куски и пристроили поверх стекол на манер решетки.

Леха подкатил под козырек прямо к подъезду, задом заблокировав входную дверь, выбрался на кабину и крикнул:

— Быстрее, грузите прямо на крышу, потом разберем, — и начал одиночными отстреливать подходящих шаркунов.

Мимо меня пронесся Пухляш, и как ужаленный начал метать сумки с козырька на крышу, а там их уже принимали девчонки.

Все еще болтаясь на веревке, перезарядился и стал помогать Лехе. Некоторые зомби, выскакивающие из-за угла или выбегающие из леса, застывали, не понимая на что реагировать — на сирену или выстрелы. Тупили и толкались, но кто-то все-таки бежал к нам.

Я обернулся проверить, что творится в здании и с ужасом понял, что черепашонок исчез.

Думаю, что в тот день мы все поставили рекорды. И по метанию сумок, и по бегу — особенно Оля с Павликом, которые не сразу нашли место спуска. И Пухляш по количеству подзатыльников, что не дождался бегунов на крыше.