Галина покрутила головой, от неудобной позы, в которой она нечаянно заснула, затекла шея.
– С двором-то что сталось? Дом валится, крыша прохудилась, забор сгнил…
Невестка усмехнулась.
– Неужели глаза открылись? За столько-то лет. Сегодня вот последнюю бутылочку сыночку преподнесли.
Свёкор встал на колени рядом с диваном, погладил растрепанные, грязные волосы сына.
– Лёха, когда ты успел поседеть? Теперь к мамке пойдёшь, а меня с этой заразой оставляешь?
Галина сплюнула в сердцах: «Ничего не изменилось. Так и осталась для него заразой».
Сергеич завыл странным тонким голосом. Галина выскочила на улицу: не могла больше оставаться в комнате с умершим мужем и обезумевшим от горя свёкром.
Почти два часа она провозилась в хозяйственном дворе, вычистила загон для козы и барашков, убрала в сарае, сбила рассохшиеся кормушки. Вымыв руки в кадке, направилась в дом.
В зале на крюке, оставшемся с давних времён, висел Сергеич. В открытые окна дул тёплый ветер, тело свёкра покачивалось в такт взмахам тюлевой шторы.
«Ну вот, не придётся вызывать машину дважды», – подумала Галина, теряя сознание.