Заражённые. Побег в неизвестность

Для меня в такие моменты не существовало никого и ничего. Была только я и проект. А так как проекты у меня были всегда, пусть и чаще всего неудачные, но были же, то полноценных отношений у меня не было. И я не жалею! А вот Рози…Эта девушка всегда прилипала ко мне, как банный лист к голой заднице, если видела, что кто-то на меня обратил внимание. И начинались ее размышления, как бы я с ним смотрелась, какие бы у нас получились дети и все в таком духе.

– Ну, раз тебе уже начали сниться парни, то в скором времени, надеюсь, они появятся у тебя и в жизни.

– Ага, уже очередь выстроилась перед твоим домом, – и вроде она поняла, что я пошутила, но в окно все же выглянула. Она неисправима!

– Мили, я же серьезно. Ты так старой девой останешься!

– Ой напугала, ой не могу! – и начала смеяться.

– Хватит! Давай доедай и пошли уже. Поговорим по душам.

Что-то в этой фразе мне не понравилось, но вот что именно – не поняла. Поэтому не особо спешила, пытаясь разобраться, что ждет меня во время этого разговора.

Мы сели на полу, предварительно застелив его пледом и накидав туда большое количество подушек. А еще Рози принесла лимонад и печенье.

– Рассказывай, какие у тебя планы? И почему ты молчала про отца?

И тут подругу прорвало. Она говорила, говорила и говорила. Если вкратце, то она уже устроилась в одну строительную фирму, где будет работать над техническими моментами. Освещение, кондиционирование и прочее. А вот что касается отца, тут все сложнее.

Умер он полгода назад. Остановилось сердце во сне. Не рассказала, так как не хотела ловить на себе сочувствующие взгляды. Вроде все правильно и логично, я бы на ее месте поступила бы точно так же. Но подруга начала говорить о том, что вслед за папой, плохо стало и маме. Сначала просто эмоционально, а через пару месяцев и физически. Она постарела лет на десять.  То, с чем она раньше справлялась за полчаса, теперь делает не меньше трёх. А Рикко и вовсе замкнулся в себе. По словам подруги, он теперь вообще никого к себе не подпускает. Редко разговаривает, редко улыбается, перестал вести себя так, как ведут себя семилетние мальчики. То есть, бегать, проситься на улицу, обижаться, если чего-то не получает. На все, что ему говорят у него один ответ: ''Всё хорошо''. Рози была удивлена вчерашнему его поведению. Но и отметила, что за последние несколько месяцев, это самая длинная речь брата.

Тяжело им, но они справляются. Мне хотелось бы хоть как-то им помочь. Но что я могу предложить? Деньги? У них хватает, отец всю жизнь откладывал на случай, если он умрет. Да и если бы их не было, дать им их я бы не смогла. У самой в кошельке не больше тридцати золотых. Снять с личного счета не могу, сразу станет известно мое местоположение.

Помощь по дому? Это тоже вряд ли. Я банально ничего не умею. Порядок дома всегда наводили горничные, а в общежитии… Там почти у всех был творческий беспорядок. Чертежи, бумажки, конспекты и прочее. Разве что полы мыть умею.

Поддержка? Это я могу, но нужно ли это подруге? Думаю, нет. Если она не нуждалась в этом ранее, то сейчас и подавно.

Дальше пошли чисто женские разговоры. О желание привлечь к нашему делу больше девушек. А для этого нужно создать нечто такое, что их заинтересует. Вот мы и обсуждали варианты, но так ни к чему и не пришли. Мы же не виноваты, что дамы, которые нигде не учились и нигде не работают – интересуются лишь одеждой, косметикой и мужскими органами. Точнее только одним. Чуть ниже пояса который! Есть и исключения. Но их мало. А нам же нужен один прибор, который привлечет внимание всех.

– Все, давай о чем-то другом! Голова уже болеть начинает!

Рози показательно схватилась за виски и закатила глаза. Но улыбка на ее лице выдала ее с потрохами. Голова у нее не болит и даже не начинала! Она просто хочет переключиться на другую тему.

– Девочки, вы кушать будете?

Из дверного проема появилась голова тети Ники. Она скользнула по нам внимательным взглядом, чтобы убедиться, что с нами все хорошо.

– Ма, мы тут покушаем, ты не против?

– Хорошо, только посуду здесь не оставляй. Я-то тебя знаю. Оставишь под кроватью, а мне потом и наждачной бумагой не отскрести все то, что прилипло!

– Ну, мама! – подруга недовольно вскрикнула и убежала на первый этаж за едой.

Перед тем как тетя Ника закрыла дверь, я услышала ее тихое бормотание:

– А что мама? Я правду ей говорю, а она еще и возмущается…ишь какая!

Эти слова заставили меня улыбнуться. Мама у Рози такая же хорошая, как и она сама. А вслед за улыбкой появилась боль и горечь. Почему жизнь так несправедлива? Я росла без родителей, но с любимой тетей. Она же и учила меня всему. Поддерживала.

Иногда, втайне от нее, я размышляла о том, как это, расти в полноценной семье? Думала о том, что у меня могли быть младшие братья или сестры…

– Подруга, ты что, плачешь?

Я прикоснулась ладонью к щеке, и правда, по ней бежала слеза. Одна.

– Просто вы такие хорошие! Вот и не сдержалась.

Рози аккуратно поставила поднос с едой на кровать и села возле меня. А в следующий момент крепко меня обняла.