Заре навстречу

Когда они нестройной группой выгрузились из шатра и подошли к каравану, я встретил их со стопкой полотенец, вручил их Моше, назначив главным по водным процедурам и рявкнул

— На помывку шагом арш! Не зря я, когда был один на фазенде, надрывался, командный голос вырабатывая. Сразу вздрогнули, подтянулись и рванули за Моше на пляжик. А на кухне еще работы полно. Пока они там орали, ухали, ржали, оформил окончательно стол. Все по мадам Молоховец — «Если неожиданно пришли гости, а у вас ничего нет…» Стояла сиротливо бутылка Аберлауэра, полумисок с капустой от Ганса — вот родился бы Рембрантом, изобразил бы эдакое чудо. Бутерброды с маслом от Батьки, ага — белорусское, едва ли не лучшее из всех, что приходилось пробовать. Парила на блюде рыба, одетая в красивую корочку, а завершал натюрморт тазик с икрой и торчащей из нее ложки. Мало ли, может кому захочется икру дегустировать в чистом виде. Расставил мелкие тарелки, ножи и вилки. Все, пожалуй, можно и к столу звать. Ага, уже слышу топот, более внятный, нежели до купания. Ввалились дружной командой и сразу за стол.

— Коней на переправе не меняют, как и разливающего. Моше, твой выход. Тот спорить не стал, а свернул голову пузырю и наполнил стопки. А я полез в холодильник и вытащил оттуда трехлитровку с капустным рассолом. Дружный стон был мне наградой. Моше все понял без слов и наполнил еще и стаканы. Как говорит народная мудрость — «Неправильный опохмел ведет к длительному запою.» А мы все по фэншую проводим. Не пьянки ради, но здоровья для.

Махнув по-первой, запили рассолом. Мне захорошело, а мужики даже зажмурились от удовольствия. Дуплетом запустив по-второй, закусили бутербродами, а утолив первый голод, принялись за рыбу. Амановец не выдержал

— Шоб я так жил как агроном!

— Подполковник, поправил его. Можешь не верить, но икра была каждый день по началу, а теперь редко. Зажрался поди.

— Ты нас зови, если помощь нужна, отреагировал представитель Моссада. Мы завсегда. Разлили еще раз остатки вискаря, оприходовали их и опять занялись столом. А хорошо-то как! Явно все повеселели.

Немного озадачил народ, когда заставил всех оголить руку для прививок. Моше важно покивал головой, мол нужно. Сиропчик закусывали капустой. Совсем другое дело. О делах больше не говорили и в таком бодром виде отправил их на базу в ангар. Наверное, охрана уже заждалась. Уже в ангаре они пытались подарить мне этот микроавтобус, но я отбоярился, под усмешки старлея. Засек, что массадовец и шабаковец одобрительно переглянулись. То ли на жадность проверяли, то ли на вшивость. Вы мне Меркаву предложите, вот это будет искушение В хозяйстве может пригодится. Это же какой плуг потащит!

Вернувшись на фазенду, сразу позвонил Степанычу. Наверное, что-то крупное в саванне сдохло, он был свободен и никакого совещания. Объяснил ему, что срочно требуется его талант дегустатора и отмазки не принимаются. А он и не собирался шланговать. Минут через десять я его забрал с ангара в Демидовске и доставил к себе. Я усадил его за стол

— Готов заценить райский нектар? Только сможешь ли. Тут надо тонкого ценителя, но я таких не знаю.

— А я и есть такой ценитель. Последний в роду обученный дегустатор. У меня прадед, дед и отец ими были. Вот только я, неимоверно огорчив отца, сдернул на военную стезю. Хотя и был весьма перспективным продолжателем семейной традиции. Я хохотнул

— Так бухать… это у тебя семейное?

— Ты не ровняй хер с пальцем и божий дар с яичницей. Сравнить дегустатора и бухарика, что сравнить Пикассо и маляра. Я хмыкнул

— Да я, глядя на работы твоего Пикассо, понимаю, что мне столько не выпить, что бы подобное сотворить. А может у него шмаль была дюже злобная, курнул… прицел сбился и пошли шедевры косяками. Разве можно ТАКОЕ на трезвую голову сотворить?

— Много ты понимаешь! Вот сам бы попробовал, тогда и пальцы веером распускал.

— Вы хотите кошмаров? Их есть у меня. Полез в заветный ящик и выложил на стол свое «творение», от слова натворить.

Степаныча, похоже, заколодило. Он с минуту смотрел круглыми глазами, а потом промолвил

— Это чего?

— Э-э-э-х, а гонишь, что потомственный дегустатор. Сразу же видно, что это «Исход». Тут СЗ, а там НЗ.

— Да-а-а, могёшь, я точно столько не выпью. Сдаюсь. Так чего будем дегустировать, и потер руки. Я выставил пару бокалов для вина без ножек от какого-то «кутюрье», а потом достал прорезную шкатулку и с благоговейным видом открыл ее. Внутри, в ложементе, лежала бутылка темного стекла, очень похожая на пузатую тару под болгарскую Гамзу. Степаныч прямо стойку на нее сделал. Смотрелась она, конечно, загадочно. Покрывал ее изрядный слой пыли, даже на вид плотный и древний. Пробка была запечатана какой-то хренью с витой вязью по всей поверхности.

— Перчатки есть? Хрипловато спросил Степаныч.