Зарево над Аргуном

- У нас ничего, - политик сунул документ в карман. - Это теперь у вас. Я сейчас еду прямо к министру внутренних дел. Пусть он лично займется вами...

Трудно сказать, ездил ли законодатель к министру или нашел какие-то другие пути, но уже к вечеру сверху прошла команда помощника депутата отпустить и расследование о его хулиганстве прекратить.

Так что поверить в безразличие актрисы к известности Ярощук не мог. А она тем временем, вдруг так просто, словно они были век знакомы, спросила:

- Вы меня не проводите? Здесь недалеко. Я приглашаю вас на чай.

- Почему нет? - ответил Ярощук. Он ни мгновения не колебался. Он был готов услышать нечто подобное, хотя и не знал где, когда и в какой форме предложение будет сделано. Он слишком долго в своей жизни занимался тем, что отсеивал случайное от закономерного и старался предугадать обстоятельства, которые порождают те или иные явления. Три встречи с незнакомой женщиной, происходившие в трех разных районах города в самый короткий срок, он уже не мог квалифицировать как случайные. Скорее всего они были запланированными, неплохо организованными и срежиссированными. А коли так, значит ещё кто-то, чье присутствие рядом с собой он не замечает, водит его по городу, заранее зная, где он может оказаться. Однако этот неведомый кто-то не очень высокий профессионал, поскольку не учитывает, что случайность и закономерность в подобных обстоятельствах неплохо просчитываются. Ко всему он либо наивно верит, что Ярощук беспредельно сластолюбив, что тут же прилипнет к бумаге, намазанной медом, либо обстоятельства вынуждают его торопиться, и он во чтобы то ни стало торопится организовать сближение с красивой женщиной.

- Тогда пошли, - она явно обрадовалась. - Я Валентина. А вы?

- Алексей, - темнить в этом случае, чтобы не вызвать её настороженности, если она знает кто он, было неразумно. - Алексей Вадимович.

- Можно, я буду называть вас Ал?

- Пожалуйста, при условии если мне будет разрешено называть вас Аля...

Они проехали две остановки на троллейбусе, прошли к кирпичному дому, которые в московском просторечии называются "сталинскими", поднялись на лифте на шестой этаж.

Квартира, в которой они оказались, поражала размерами - просторная прихожая, три огромные комнаты, широкая светлая кухня, большой балкон.

В гостиной был накрыт стол. Заметив, с каким интересом на него посмотрел гость, Валентина изобразила смущение.

- Ой, не обращайте внимания, - она кокетливо улыбнулась и легким движением руки поправила и без того прекрасно лежавшую на голове прическу. - У нас вчера с подружкой был междусобойчик. Сейчас я уберу.

Она взяла со стола фужер и тонконогую рюмку и, элегантно покачивая бедрами, вышла на кухню. Быстро вернулась, сдвинула стеклянную створку серванта, вынула чистый фужер и рюмку, поставила на столик.

- Присаживайтесь, Алексей Вадимович. Прошу вас.

Коньяк, кисти винограда, живописно свисавшие с краев вазы. Лососинка, аккуратно разложенная на удлиненном рыбном люде, красная икорка в икорнице, прикрытой серебряной крышкой - все это выглядело чрезвычайно заманчиво и вряд ли осталось после какого-то "междусобойчика". Здесь явно ждали гостя, но хотели создать вид, что угощение приготовлено случайно.

- Спасибо, Аля, у меня вечером много дел. И вообще я на службе...

- Вы меня обижаете.

Сделав вид, что уступает просьбам, Ярощук сел за стол.

- Поухаживайте за мной, - кокетливо предложила Аля. - Вино должен разливать мужчина. Разве не так?

Ярощук налил коньяк в благородные хрустальные рюмки. Предложил тост:

- За вас!

Но Аля перебила его.

- Сперва за наше знакомство.

Они выпили.

- У вас прекрасная квартира, - сказал Ярощук, которому нужно было сориентироваться в обстановке. - Куда выходит балкон?

- На проспект, - ответила хозяйка. - Можно взглянуть, если хотите.

Она вышла на балкон и встала у парапета. Внизу в быстро густевшей синеве лежал город. Словно разрубая его на две части вдаль тянулась прямая линия проспекта, с обеих сторон обозначенная сверканьем огней.

Ярощук стоял позади её, и она ждала что он её обнимет. Не мог мужчина не воспользоваться таким моментом. Даже если он сомневается в своей обольщающей силе и не знает - выйдет у него что-то из это затеи или нет он должен, нет, коли следовать психологии самца, он просто обязан попытаться её облапить и проверить свои шансы на успех действием.

Время шло, а гость ничем себя не проявлял. Он так и стоял за её спиной, совершенно не выказывая никаких желаний.

- Здесь прохладно, - сказала она.

После таких слов самый тупой ухажер должен был сделать что-то, чтобы женщине стало теплее.

- Принести платок? - спросил он. - Можно?

Его предложение заставило её обернуться. Он стоял на пороге и его мощная фигура атлета закрывала почти весь свет, падавший на балкон из комнаты.