Зарево над Волгой

— Новость одна, и главная, — заговорил он, волнуясь. — 4-я танковая армия генерала Гота прорвала оборону 51-й армии и вчера, 1 августа, захватила Ремонтную и подошла к Котельникову. Левый фланг нашей армии и всего Сталинградского фронта она охватывает с юга. — Шумилов с укором посмотрел на Чуйкова, темнея лицом. — Кто у нас командарм 51-й? Генерал Коломиец, так? Он разве не читал приказ номер 227? Там ведь прямо записано: ни шагу назад без приказа высшего командования! Приказ на отступление я ему не давал, а ты? — выдавил Шумилов пересохшим от жары голосом. Заметив это, адъютант принес стакан с водой. Командарм сделал два-три глотка и вернул стакан. — Спасибо, голубчик.

Чуйков давно понял, что новый командарм по характеру прост, но эта простота не мешает ему проявлять к подчиненным, да и к самому себе высокую требовательность. Его можно понять, тем более если учесть, что на его долю выпало три войны. В Гражданскую Шумилов командовал полком, в советско-финскую возглавлял стрелковый корпус. Вероломное нападение фашистской германии на Советский Союз он встретил генерал-майором, командовал стрелковым корпусом на Северо-Западном фронте, позже стал заместителем командармов 55-й и 21-й, а с августа 1942 года принял под свою опеку 64-ю армию, сменив на этом посту генерала Гордова, ныне командующего Сталинградским фронтом. Сейчас Шумилов был обеспокоен тем, что враг протаранил оборону 51-й армии. Ему казалось, что виновен в этом прежде всего генерал Коломиец, не обеспечивший надежную оборону.

— А Гордова вы об этом проинформировали? — спросил генерал Чуйков.

Шумилов ответил, что полчаса тому назад тот сам звонил ему и потребовал срочно выяснить обстановку на южном участке фронта, — на месте принять нужные меры.

— Решено направить туда вас, Василий Иванович, — подчеркнул командарм. — Возьмите с собой группу бойцов, сажайте их на машину — и в путь! Это дело я с Гордовым согласовал.

Не теряя времени, Чуйков на машине отправился на южный участок Сталинградского фронта. Поздно вечером, когда в небе уже ярко горели звезды, а месяц лукаво поглядывал на землю, он прибыл в поселок Генераловский в штаб 29-й стрелковой дивизии. Комдив полковник Колобутин, среднего роста, широкоплечий, с веселым добрым лицом и живыми серыми глазами, отдал ему рапорт.

— Ну, рассказывайте, как тут ведут себя фрицы? — Чуйков сел на стул.

— Пока у нас тихо, товарищ замкомандарма, но противник подтягивает сюда свои войска. — Колобутин устало передохнул. — Сейчас немцы резвятся в районе Цимлянской и Ремонтной. Там весьма горячо.

— Я поеду туда. — Чуйков кашлянул. — Заночуем у вас, а рано утром двинемся дальше. Выделите в мое распоряжение два десятка бойцов, посадите их на две машины, они поедут с нами. Не исключено, что там придется принять бой.

— Слушаюсь, товарищ генерал, — повеселевшим голосом произнес комдив. Он тут же вызвал начальника штаба дивизии и поручил ему подготовить людей и машины. После этого обернулся к Чуйкову: — Стол накрыт, так что прошу вас перекусить с дороги…

В полдень отряд Чуйкова подъехал к хутору Верхне-Яблочный. И тут выяснилось, что отступали войска 138-й дивизии полковника Людникова и 157-й полковника Куропатенко, обе дивизии из состава 51-й армии генерала Коломийца. В районе Цимлянской и Ремонтной их атаковали немецкие танки, обе дивизии понесли большие потери.

— У нас нет связи со штабом армии, поэтому приняли решение отходить к Сталинграду, — объяснил Чуйкову комдив 138-й Людников.

— На танки с винтовкой не пойдешь, — поддержал своего коллегу комдив 157-й Куропатенко.

Что оставалось делать генералу Чуйкову? Он подчинил себе обе стрелковые дивизии и приказал комдивам отойти за реку Аксай и занять там оборону. Сюда же Чуйков распорядился перебросить 154-ю морскую стрелковую бригаду полковника Смирнова. Таким образом, генерал Чуйков создал оперативную группу войск 64-й армии, штаб которой располагался в станице Верхне-Кумская.

«Теперь пора дать знать о себе Шумилову», — подумал Василий Иванович. Но установить связь с командармом ему не удалось. Тогда по рации Чуйков связался со штабом Сталинградского фронта. Доложив обстановку на южном участке фронта, он спросил:

— Какие будут указания?

— Держать оборону на реке Аксай до последней возможности! — потребовал начальник штаба. — Ни шагу назад! Надеюсь, вы не забыли приказ номер 227? — После паузы он добавил: — В районе Чилеков — Котельниково разгружается прибывшая из Сибири 208-я стрелковая дивизия. Она передается в ваше подчинение.

— Вас понял, исполняю! — коротко отозвался Чуйков.

Вечером 5 августа загрохотали орудия, а небо осветилось огоньками трассирующих пуль — это противник начал наступление в стык дивизий Людникова и Куропатенко. Ему удалось форсировать реку Аксай и частично вклиниться в наши боевые позиции. Вскоре бой утих. Теперь на плацдарме враг стал накапливать свои силы, готовить танки к переправе. Разведчики зафиксировали все это, и было решено сорвать наступление немцев. Поздно ночью Чуйков побывал у комдивов Людникова и Куропатенко и объяснил им суть предстоящей операции.