Зарево над Волгой

— Я немедленно еду к вам в штаб! Хочу все увидеть своими глазами, поговорить с комдивами…

— Что вы, товарищ командующий! — громким голосом прервал его Чуйков. — Это путешествие очень опасно. Чтобы попасть к нам, надо плыть по Волге под ураганным огнем врага с десяток километров да пройти еще берегом километра четыре. Чертовски рискованно, поверьте мне. Я боюсь за вас, Андрей Иванович.

— Ты меня не пугай, Василий Иванович, — остудил пыл командарма Еременко. — Тебе, надеюсь, известно, что человек я битый, — насмешливо добавил он. — До встречи!

Положив трубку, он пригласил к себе своего заместителя генерала Попова, недавно назначенного Ставкой на Сталинградский фронт, и сообщил ему о звонке командарма 62-й армии.

— Маркиан Михайлович, давайте вместе съездим в штаб Чуйкова, — сказал Еременко. — У них сложилась тяжелая ситуация, и надо поддержать людей, поднять моральный дух, поговорить с командирами.

Генерал Попов был немногословен, лишь спросил:

— Когда едем?

— Я переговорю с начальником штаба фронта, и махнем.

День 16 октября выдался прохладным. Сквозь грязно-серые тучи тускло светило солнце. Генералы Еременко и Попов прибыли на КП Волжской военной флотилии. Их встретил командующий флотилией контр-адмирал Рогачев, с которым Еременко уже встречался, когда в июле Волжская военная флотилия была передана в подчинение Сталинградского фронта. Он отдал командующему фронтом рапорт.

— Как вы тут живете, Дмитрий Дмитриевич? — улыбнулся Еременко, пожимая ему руку.

— Помогаем армейцам бить фашистов, Андрей Иванович, — тоже улыбнулся Рогачев. — Вот только что прибыл с отдаленного участка фронта. Там мы высадили на берег морских пехотинцев. Пока шли по Волге, нас бомбили «юнкерсы», а с правого берега обстреляли из орудий и крупнокалиберных пулеметов В борту корабля несколько дыр от пуль и осколков, но как видите, я жив-здоров, правда, ранен один моряк.

— А я к вам с просьбой: мне нужен бронекатер. Хочу проскочить на КП командующего 62-й армией генерала Чуйкова. По Волге надо будет пройти до десяти километров, а от берега до КП командарма идти еще метров пятьсот. Тяжко им там сейчас, нужно поддержать их боевой дух.

— Могу дать в ваше распоряжение, товарищ командующий, и два бронекатера, но не советую идти по Волге днем, — озабоченно сказал адмирал Рогачев. — Теперь вся Волга вдоль правого берега, где идут бои, находится под огнем врага. Вчера немцы потопили наше судно. Нет, идти сейчас туда опасно. К чему рисковать?

Генерал Еременко словно не слышал то, о чем предупреждал его адмирал, и жестко произнес:

— Подготовьте мне бронекатер!

«Упрямый генерал», — пронеслось в голове Рогачева.

— Есть! — тихо отозвался он и добавил: — А второй бронекатер будет вас сопровождать.

— Не надо меня сопровождать, — с горячностью оборвал адмирала генерал Еременко и уже мягче добавил: — Ни к чему охрана. Если погибнет корабль от вражеского огня, то один — зачем же терять второй? — Командующий фронтом вдруг улыбнулся.

Рогачев не понял, то ли шутит он, то ли говорит всерьез, и все же рискнул дать ему совет:

— Тогда вам лучше выехать позже, когда начнет темнеть. По опыту знаю, что в такое время фрицы меньше постреливают. А пока приглашаю вас посмотреть наши корабли, встретиться с краснофлотцами, поговорить с командирами кораблей и судов. Если желаете, на моем флагманском корабле перекусите на дорогу. Дa и «наркомовская» у меня найдется. По рюмашке можно… Ну как?

Генерал Еременко посмотрел на своего заместителя.

— Может, согласимся, Маркиан Михайлович? — спросил он. — Признаться, я еще не обедал.

— И я тоже, — обронил генерал Попов.

— Ладно, моряк, мы в твоем распоряжении, — улыбнулся Еременко.

После обеда командующий фронтом посетил боевые корабли, ближе узнал жизнь моряков, по душам побеседовал с ними и призвал их «беспощадно уничтожать гитлеровцев».

— Сталинград — это клятва на верность Родине, и сражаются за него наши войска мужественно и храбро, совершая подвиги, — подчеркнул генерал Еременко. — Товарищи краснофлотцы, мы должны отстоять наш славный город, как отстояли его в годы Гражданской войны царицынские рабочие дружины. Но к вам у меня нет претензий, — продолжал командующий фронтом. — Я очень доволен действиями моряков Волжской флотилии, о чем докладывал Верховному главнокомандующему. И на Волге, и на суше моряки сражаются выше всяких похвал. Спасибо вам за это, краснофлотцы! Народ не забудет ваши подвиги!

Уходя, генерал Еременко попросил контр-адмирала Рогачева завтра утром после подъема военно-морского флага всем краснофлотцам от его имени объявить благодарность за мужество и отвагу, проявленные в боях с фашистами.

— Будет сделано, товарищ командующий фронтом! — четко отрапортовал контр-адмирал Рогачев.

Солнце скатилось за горизонт, небо стало набухать темнотой, чайки, которые еще недавно носились над кораблями, улетели на ночлег. Начало смеркаться. Корабль с находящимися на его борту генералами Еременко и Поповым отдал швартовы и взял курс на Сталинград. Командир бронекатера подошел к генералу Еременко и предложил спуститься в кубрик.