Зарево. Пекло

– Домой, назад, вперед, куда угодно, – он пожал плечами, параллельно покачивая головой. – Штеф, мы стоим на месте. Мы с тобой ведь можем и сами сидеть где-нибудь в укромном углу. И сами можем аккуратно и тихо переезжать из места в место; а там, кто знает, может хоть что-то найдем. Я уверен, ни мы единственные пережили этот кошмар. Ты ведь сама чувствуешь, что на данный момент мы завязли с военными. Я ожидал, что, будучи с "Горгоной", для нас хотя бы что-то разрешиться, станет чуть лучше. Но все становится только хуже, Штеф, понимаешь?

– Это ты должен понять, Сэм. Становиться хуже не потому, что мы рядом с горгоновцами, но потому что обстановка вокруг становится все тяжелее и безнадежнее. Я боюсь даже представить, что бы было, окажись мы с тобой вдвоем. Не возьми Роберт нас с собой.

– Штефани! – воскликнул Сом, хватаясь за голову. – Почему ты внезапно стала так слепа? Он не только нас с тобой пытается одурить, но и своих собственных людей. Как давно мы могли бы уже быть у Старых рубежей?! – сердце мое пропустило пару ударов; я была почти уверена, что в этот миг замерла и побелела, но, благо, и комната сокрыла мои переживания в полутьме, и Сэм был слишком эмоционален, чтобы считать состояние собеседника. – Добраться до пункта помощи? До размещения войск? Но мы сидим на месте. Думаем о вылазках, а не о передвижениях. Я готов избегать зараженных, готов избегать мародеров, готов заниматься поисками, готов заниматься собирательством…

– Это пустые слова, Сэм.

– Не пустые. Роберт почти никому не позволяет ловить передачи в приемнике.

– Их почти и нет.

– Это ты так думаешь. Может, он просто заставляет нас в это поверить?

– К чему ты пытаешься клонить? – я начинала злиться.

– Откуда нам знать? "Горгона" – правительственная группа. Горгоновцы находятся в подчинении Главнокомандующего. Может, Роберт даже близкий приятель Трех? Может все это спланировано…

– Большей глупости в жизни не слышала! – всплеснула руками, хмурясь. – Конспирология не уместна здесь, Сэм! Ты взращиваешь свои подозрения лишь потому, что не перевариваешь военных и пытаешься найти в них оправдание всему этому ужасу. И я тебя понимаю, я сама пытаюсь во всем увидеть знак или причинно-следственную связь, но то, что сейчас ты говоришь, это бред. Несуразица и глупость.

Я слышала сердитое дыхание Сэма.

– Мне страшно остаться один на один с этим миром. Но и с "Горгоной" мне не менее страшно. Они ведь расстреляли тех ребят на дороге…

– Тех ребят? Мародеров, которые первыми по нам открыли огонь?

Сэм замолк почти на минуту. Поднялся, начиная мерить комнату шагами.

– Может, я и не прав в чем-то. Но горгоновцы – опасные люди, ты сама это знаешь. Даже жнецы не рисковали с ними сталкиваться.

– Поэтому именно с "Горгоной" для нас сейчас безопаснее всего находиться.

– Но это не меняет того факта, что мы не двигаемся с мертвой точки. С таким же успехом мы можем отсидеться сами.

– Мы не можем сами, Сэм, – уверенно возразила.

– Но разве ты не чувствуешь, что Роберт затягивает нас в дела группы? – осторожно проговорил парень, присаживаясь рядом со мной. – Сегодня мы занимаемся вылазками и починкой машин, а что завтра? Я не хочу иметь руки по локоть в крови.

–И я этого не хочу. И никогда этого не будет.

– Но ты уже выстрелила, Штеф, – я дрогнула, тяжело сглатывая. Слова Сэма ударили в грудную клетку, выбив воздух из легких. – "Горгона" плохо на нас влияет. Я думаю, мы должны двигаться сами. Штефани, – мужчина покачал головой, – я знаю… А, кого я обманываю! Не знаю, ничего не знаю, Штеф! Мир рушится вокруг нас, но я не хочу, чтобы мы разрушились! Нам не нужно становиться похожими на горгоновцев; тебе не нужно перенимать их опыт, нам не нужно уметь убивать зараженных.

– Сэм, – сжала губы, силясь не заплакать. – Мне тоже страшно. Очень страшно. И очень давно. Я стараюсь не думать и не вспоминать, как медленно и постепенно жизнь становилась хуже, тяжелее и опаснее, пока этот кошмар не взошел к апогею и перешел черту. Но… Нам нужна "Горгона". Мы не сможем сами. Пока не сможем, понимаешь?

– Сможем, – с мольбой протянул Дорт, но я упрямо мотнула головой.

– Нам нужно время обвыкнуть. Перестроиться под нынешнюю ситуацию, научиться защищать себя. Нам нужно понять, что делать дальше и как жить дальше.

– Это не твои слова.

– Это мои слова, – твердо отрезала. – Нам нужна "Горгона", и мы не уйдем сейчас. Я не уйду. Дай мне время.

– Только чтобы не было поздно, – почти неслышно проговорил Сэм. Я кивнула.

Несмотря на сумбурность речей Сэма, я понимала, о чем он волнуется и что его гложет. Конечно, его пугала "Горгона" и горгоновцы. Пугало то, что под их влиянием и под воздействием обстоятельств мы потеряем остатки человечности и милосердия. Но стать жестче, не значило стать бесчеловечным – к сожалению, для Сэма эти понятия были синонимичны. Да и не знал он, что Старые рубежи пали, и что авиаудары по многим городам наносили по приказу уже Штиля, который Сэм считал последним оплотом, да и то, что сам Штиль перестал выходить на связь, Дорт тоже не знал.