Зарево. Пекло

Груженые сумками, не отходя друг от друга ни на шаг, мы медленно продвигались по коридорам, осматриваясь. Пустота и тишина – на первом этаже заселенных кабинетов не было (как, впрочем, и во всем центральном крыле – нам предоставили несколько обособленное от других выживших место; все жили в пристроенном к резиденции здании, связанным с ней застекленным воздушным переходом второго этажа).

В резиденцию мы попали не через главные двери, где располагалась роскошная парадная лестница, ведущая затем на второй этаж, а через запасной вход западного крыла, что выходил во внутренний двор. Грин спешно и немного сбивчиво рассказывал о правилах проживания в резиденции: не расходовать попросту воду, свет разрешается жечь в определенные часы и определенное количество времени… Сэм воодушевленно шагал рядом со мной, а я поймала себя на том, что чрезмерно насторожена. Вместо восторгов и слез счастья – с опаской поглядывая по сторонам. Горгоновцы в большинстве своем тоже были напряжены; Льюис и вовсе шел впереди, не опуская руки с рукояти мачете.

Большие хрустальные люстры, чудом уцелевшие. Перевернутые стулья из темного дерева, обитые бархатом и расшитые золотыми нитями. Бордовые ламбрекены. Массивные кутасы. Высокие потолки. В другой бы ситуации я замерла в детской восторженности, рассматривая заточенные в потертые рамы пейзажи.

Кроме Грина нас сопровождала темноволосая девушка с ярко-голубыми глазами лет тридцати, которую Сборт с группой вылазки уже видели. Именно она, вернувшись в резиденцию, занялась приготовлением для нас комнат (и моральной подготовкой людей к появлению военных в этих стенах).

Мы расположились в трех больших бывших кабинетах на первом этаже. В каждом – по четыре спальных места.

На каждом этаже располагалась душевая комната, в которой находилось по три кабинки. Первый этаж западного крыла был оборудован медицинской комнатой и изолятором, который не использовался.

Когда Роберт спросил (то ли шутя, то ли серьезно) оборудовано ли здесь что-то наподобие карцера, горгоновцы поднапряглись (особенно Льюис, даже на мгновение обернувшийся), но Джон недоуменно покачал головой, ответив отрицательно.

Сама резиденция имела п-образную форму. Наши кабинеты находились в ее восточном крыле; прямо по коридору от нас находились душевые, запасной выход во внутренний двор и еще одна лестница на второй этаж. В западном крыле, соответственно "лазарет". Я уже предвкушала момент, когда можно будет все внимательно осмотреть.

Джон нам предложил первым делом расположиться и обустроиться; позже – представить другим проживающим в резиденции. Сборт эту инициативу поддержал, дав горгоновцам немного свободного времени, попросив, однако, поторапливаться. Впрочем, никто медлить и не собрался – работающие душевые кабины. Вода. Можно полноценно помыться. Это захватило мысли: горгоновцы в срочном порядке распределили очередность похода в душ. Я оказалась в тройке последних (вместе с Сарой и Крисом).

Расположение в комнатах осталось неизменным: в одной находился Сборт (у него же хранился весь инвентарь, оружие, припасы, и вещи, не являющимися личными кого-то из "Горгоны"), вторую занимали Стэн, Стивен, Михаэль. К ним же вынужденно был смещен Сэм. Я останавливалась с Норманом, Сарой и Льюисом. Наш кабинет находился прямо в самом конце коридора. Не успели мы зайти в него и осмотреться, как Карани тут же бросила рюкзак и сумки на пол, метнувшись к пакетам с одеждой. С легкостью она вывалила содержимое всех этих гигантских бумажных свертков на две близстоящие кровати.

– Норман, это специально для тебя! Я когда увидела этот кардиган, сразу решила, что он должен быть на твоих плечах, – Роудез перехватил брошенный Сарой кардиган. Удлиненный, теплый, крупной вязки. Весь цветной, изрешеченный треугольниками, ромбами и линиями. Единственная огромная деревянная пуговица, пришитая яркими желтыми нитями.

Норман был неподдельно доволен; крепко обнял счастливую Сару, пока я опустила рюкзак и сумку на пол, буквально сканируя взглядом помещение. Высокие потолки, метра три с половиной, четыре. Два большущих окна, завешанных плотной тканью, отдаленно напоминающей шторы. Четыре простые односпальные кровати без изголовий, стоящие по две рядом друг за другом в два ряда у левой стены. Справа распахнутые шкафы, куда раньше складывали документацию. И сейчас кое-где виднелись остатки сшитых дел и папки с бумагами.

Грин упоминал: когда началась эвакуация, люди принялись спасать документы, отчеты. Подчищать доказательства темных делишек. Опустошать банковские счета. Вывозить ценности. Бумажки, как и всегда, оказались важнее живых людей.

Одинокий обшарпанный стол стоял рядом со шкафом. На столе слой пыли.

Сделала тяжелый шаг вперед, поднимая к потолку голову. Белая побелка местами осыпалась, потрескалась. Шатало здание резиденции не хило.

Горло перехватил спазм.