Заря

Исключение — письменность. Просто большая часть интерфейса на русском. Ну и чутка английского, в местах написаниях скриптов действия. Да, забавно, я пишу, для примера и немного утрируя, «поднять руку» на русском, потом «далее» на английском и вновь «опустить руку» на русском.

Хоть весь созданный моим сознанием интерфейс игры и понимает русский, командная строка слишком сильно врезалась в память, чтобы куда-либо из него деться. И скилы я пишу на русском, а процессы их автоматической активации — английском. В общем, тренировка в этом плане постоянная.

А еще ко мне в ученики набился Свен. Хотя скорее у нас взаимообучение. Даже в простейшем — чтении, нам есть чему учиться друг у друга. Я могу читать, благодаря написанного еще в поместье графа переводчику, но не умею это делать сам. Он вроде как умеет это делать, но не может — уметь прочесть две-три книги, еще не значит научится читать. Особенно не зная половины букв, слогов и прочего.

Зима и правда затянулась. Снег сошел только в мае. В МАЕ! В местности, где он вообще не выпадает! Для крестьян, собирающих обычно два урожая, а некоторые и три, в год — настоящая катастрофа! И не стоит думать, что крестьяне сыром в масле почивают, с такими урожаями. Селекция культур — дикость, удобрение — нонсенс, как впрочем, и иные познания аграриев мира двадцать первого века. И при огромном количестве свободных земель участки у всех крошечные.

Налоги платятся с сотки — десяти шаговая, как её тут называют. И только посадка зерна дважды в год дает возможность крестьянину, после уплаты налогов, прожить оставшийся до следующего урожая год. Тут даже есть пословица «первый урожай отдай графу, второй съешь сам». А если не будет второго урожая, что есть мужику на селе?

И никто не собирается отменять налоги из-за аномальной зимы! Короли, графья, князья, и прочие «бары», тоже кушать хотят. Как и их слуги, армия, и прочие «дармоеды». Обычно в годы неурожая наблюдается самый большой приток добровольцев в армию.

— Что планируешь делать? — поинтересовался я у подошедшего Свена, принявшегося ковырять кочку еще мороженой земли.

— Пойду в армию. — улыбнулся он невесело.

Я осмотрел его с ног до головы. Тринадцать годков отроду, что еще даже едва успели стукнуть… Армия… еще рано, еще слишком рано такому человеку идти родину защищать. Нащупал сквозь ткань кармана бок и спрятанную под кожей монету. Я не хотел прибегать к такому тайнику, но после того как стал жить в большой семье… Этих денег вполне хватит, чтоб откупится от налогов — золото творит чудеса, но…

— А что твои братья?

У Свена есть как минимум два старших брата. А как максимум все четыре, просто два других живут не с семьей.

— Они не пойдут. — усмехнулся он в ответ. — Да и к тому же — они простые крестьяне. У них и оклад будет соответствующим и роль подобающая.

— А ты что?

— А я маг. — улыбнулся он и попытался зажечь огонь на ладони — выдать от нервов получились только искры — Блин!

— Оболтус ты, а не маг!

— У моей мамки научился?

Я улыбнулся.

— Предлагай иные варианты.

— Можно продать лошадей… да, знаю, глупо. Наши накидки! Да… тоже глупо, где еще таких лохов как мы найдем…

Накидки в принципе и правда оказались хорошими, не истерлись и почти не порвались за столько времени. Почти, потому что сучья в лесу бывают очень злыми, а гравитация, она такая самка собаки.

— Можно подработать целителями… — произнес он, а я скептически поднял бровь. — Да, ты подработать, а я помочь.

— Я не о том. Могучий маг-целитель может не только исцелить недуг, но…

— Привлечь кучу ненужного внимания, вызвать у людей зависть, ревность, и желания убить чародея. — закончил за меня Свен — Знаю. Сам это говорил. Мы по этому и лечили ток своих и только исподтишка. Но что делать то, предлагай свои варианты?

Я задумался — а что я и правда могу предложить? Монету? Жаба давит. Дешёвые трюки фокусника — никому не интересно. Навыки целительства… всем нужно, но уж больно это рискованно. Понятно дело, что у меня далеко не всегда хватало воли пройти мимо раненого или больного. И я уже не раз использовал своё «великое исцеление» пусть и не отращивающее заново ноги, но вполне способное пришить обратно свежо отрубленные. Теоретически даже голову может вернуть, если сразу вернуть её на место.

И меня до сих пор мучает совесть и за домового, и за ту девчонку… даже за Наршу блин. Хотя скорее тут неудовлетворенное любопытство. Но это все не значит, что я «стал святым» и готов поставить жизни чужих выше своих. А холодная логика мне говорить одно — хорошие целители долго не живут. Это готовы подтвердить пол деревни.

— А может нам стать странствующими целителями? — предложил я, после долгого раздумья.

— Э? А в чем разница?! — не понял друг.

— То что к нам домой не припрутся, и не вырежут пока мы спим!