Заря

— О да-а! Это так много, — похоже у меня начинается истерика.

— Не ори! — шикнула Ната и снова выглянула.

— А как возвращаться?

— На закате будет смена. А это почти пятнадцать минут.

— Почему так долго?

— Да здесь патрулировать нечего. А из Замка никто в своем уме не полезет. Здесь же нет сумасшедших.

«Кроме нас двоих» — безрадостно подумалось мне.

Ната обернулась в мою сторону:

— Так. Когда они уйдут, первой полезу я, а после ты. На стене, ближе к башне есть выступы, по которым можно будет очень удобно слезть.

— Откуда ты о них знаешь?

— Понимаешь, есть некоторые растения, которые выдают целителям государственные распределители только под расписку и на конкретное зелье. А нужды у затаившегося мага бывают разные. И некоторые растения растут только в горах. На целителе метка, его сразу найдут; а вот ребенок может, если будет осторожен, до вожделенной травки и добраться. И даже подлезть поближе к Замку, увидев некоторые детали.

— Сумасшедшая, — это все, что я смогла произнести.

— Есть немного, — беззаботно подтвердила та и снова глянула на проход.

Мы сидели. Минуту, две, три… Время растягивалось в вечность, как размягченный слиток золота растягивается в тонкую нить. Я уже задремывала, как вдруг Ната радостно прошептала: «Уходит!».

Поблекшая было, реальность резко напомнила о себе, обухом по голове возвращая в память цель нашего здесь нахождения. Я хотела еще раз попытаться отговорить драгоценную подругу от задуманного, но та уже вылезла на стену и тихонько пробиралась к вожделенному спуску. Мне ничего не оставалось, кроме как, мысленно воя по своей погубленной молодости, двинуться за ней.

Оказалось, Ната отошла совсем не далеко и находилась у стыка башни и стены.

— Видишь, — она указала пальцем куда-то вниз. Я пригляделась: около башни кладка стала шершавой и удобной для спуска. Похоже, до нас сумасшедших не было, и о ремонте никто не думал.

Ната полезла первой, быстро и ловко продвигаясь вниз. «Мне бы так» — тяжко вздохнула я и последовала за ней. И в моем случае спуск нельзя было назвать таким же изящным. Всегда боялась высоты. Не желая оступиться, я очень долго и тщательно нащупывала нужный выступ. Чуть не опоздала. Из круга видимости я выбежала за секунду до возвращения Стража. И еще долго приходила в себя, с единственной мыслью в голове: «Пронесло». Ната стояла рядом и терпеливо ждала, пока я оклемаюсь. Для неё такие забеги были самим собой разумеющимся и то, что далеко не каждый может повторить за ней её выкрутасы, мою подругу, похоже, не интересовало.

— Ну… куда теперь, — собралась я с мыслями.

— В город, — ответила та, и мы потихоньку начали спускаться вниз.

* * *

Я любила праздники. Как ни странно, но лишь в такие дни город казался мне живым. В другое время создавалось ощущение какой-то фальши, будто чего-то остро здесь не хватало. А чего — помнили лишь старые, но крепкие стены, которые построили за многие века до моего рождения. Сейчас же он был не мертвым, а спящим. Будто вот-вот придет момент, когда город проснется и заиграет всеми красками, и случиться чудо, которое перевернет весь твой серый мир, наполняя его новым смыслом. И долгие годы ждешь, что однажды это произойдет… Ждешь.

— Ну, что заснула? Пошли скорей! — одернула меня Ната. Мы стояли в глухом, грязном (что очень странно, в городе все следили, чтобы на улицах была чистота) переулке, совсем рядом с площадью, и остановились, похоже, только потому, что меня опять одолели «думы». А как мы добирались до него, продираясь сквозь колючие кусты — песнь отдельная. И если бы я умела ругаться, то и нецензурная.

Через две минуты мы вышли к площади и, без труда, слились с толпой. Всем было весело, все о чем-то говорили, а некоторые даже пели, пытаясь в подпитии переорать специально собранный для праздника оркестр. При взгляде на столы глаза разбегались, и на лицо наползало выражение счастливого обалдения. Все-таки я — сладкоежка. А когда перед тобой много-много тортов, которые можно съесть(!); притом, что в тебя не влезет и десятая часть… Как же я люблю праздник Плодородия!

Но как всегда счастья не может быть много. Ложка дегтя в мою бочку с медом вылилась к тому времени, когда я уже объелась пирожными, а какой-то крепенький паренек чуть перепивший медовухи предлагал мне дуэтом исполнить отрывок из одной известной баллады. И КОНЕЧНО этим дегтем оказался мастер Лейрон, который что-то забыл в городе. Когда прохладная рука легла мне на плечо; я, ничего не подозревая, обернулась, ожидая еще одного «певца». Доожидалась…

Столкнувшись со знакомыми зелеными глазами, я испытала сильнейший шок. Мне резко поплохело: сердце ушло куда-то в район живота и напоминало о себе тяжелыми толчками; на лбу выступила испарина. Тем временем правая бровь наставника приподнялась, задавая известный нам обоим вопрос. И кончилось все бы плохо, если не…

— Юл! Я тут такое нашла! — нет, Ната и впрямь мой дух — охранитель. Её крик вывел меня из ступора, порвав нить, натянувшуюся между мной и учителем.