Заря

Нарина — хрупкая тихая девушка всегда вежливая с непоколебимым спокойствием. Она редко сама вступала в разговоры и еще реже улыбалась. При этом была необыкновенно хорошим человеком и тайной любовью Зана. Заметили мы это случайно, когда застукали юношу за подсматриванием. Нарина великолепно танцевала, и, не желая терять за семь лет навыки, регулярно тренировалась в зале. Да что там навыки — талант: девушка была потомственной Танцовщицей. Именно так, с большой буквы. Танцовщицы являлись неотъемлемой частью богослужений, считалось, что своим танцем и красотой они привлекают на землю Богов,[7] а те, развлекшись представлением, добреют и отвечают на просьбы жрецов. Соответственно танец должен быть идеальным, и ему учились долго и тщательно. Нарина была неподражаемой Танцовщицей, но вот внешностью не вышла. Боги любили здоровых девушек, по которым сразу понятно, что потомство от них будет хорошим: Рина бледная и болезненная под эту категорию не подходила. Поэтому её мать — жрица решила: если не танцовщица, то целитель. Женщины других профессий к жречеству не допускались, а преемственность хотелось сохранить. Нарина не стала спорить с матерью, она прилежно училась, хотя было видно, что долгое сидение в лабораториях не для свободной дочери Ветров (именно так в народе называли прекрасных Танцовщиц).

Зан было очарован как её умом (на глупую он бы даже не посмотрел), так и красотой. Потому, что, может, Боги и любят крепеньких девиц, но для рыцаря без страха и упрека (а романтик Зайран в душе, наверняка, не раз видел себя в доспехах и на коне) идеалом была именно такая: тоненькая и хрупкая, как хрустальная статуэтка, девушка.

Нарина на несчастного парня внимания не обращала. Нет, она с ним здоровалась, разговаривала, но будто не замечала тоскующего печального взгляда, который зоркая Ната разглядела тут же. Бедный юноша был великолепным спорщиком, неподражаемым оратором… и совершенно не умел ухаживать за девушками. Все, что он мог — это густо покраснеть и убежать от предмета обожания куда подальше, дабы не опозориться перед ним.

Но Ната почему-то сразу записала Нарину в невесты брату, не смотря на застенчивость юноши. И для нее девушка автоматически стала младшей сестрой. А так, как о родственниках надо заботится, то подруга негласно учредила свое шефство над бедной Риной, не подозревающей какое «счастье» она огребла. И на первом месте стояло «возвращение к людям». В том смысле, что упертая Ната решила научить девушку смеяться и радоваться жизни, считая поведение Нарины ненормальным, и не желая понимать, что кто-то думает иначе. В чем-то она была права. Вечно молчащая, ни на что не реагирующая Рина казалась даже не неестественной, а мертвой.

Первый шаг заключался в том, что на практических занятиях Нарина сидела или с Заном или с Натой. Первое, кстати, было сделано еще для того, что молодой алхимик учился перебарывать свой страх перед женским полом, за счет отвлечения на любимое занятие. Как подруга добивалась подобного размещения, я не знала. У неё была какая-то своя информационная сеть, которая позволяла ей такие возможности как усаживание братца за один лабораторный стол вместе с его возлюбленной, даже если те этого не хотели (знать бы, как она уговорила на такое наставников).

Второе имело более тяжелые последствия. Ибо усидеть в компании Рины подруга спокойно не могла (так как меня не было рядом). Я ведь спасалась тем, что монотонно рассказывала то, что думала об очередной её шалости (при таком фоне хулиганить было довольно-таки сложно). Терпеливая Нарина была на это не способна.

И на этот раз Нате (как только додумалась?) приспичило пожонглировать клубнями Драконьего Цвета. Что это такое? Это такая «веселая» реагирующая Рина казалась даже не неестественной, а смеяться и радоваться жизни, считая поведение Нарины не нормальным, и не травка, клубни которой при сильном ударе мгновенно внутри вскипают и соответственно взрываются кипятком. Потому и Драконий. Обычно Драконий Цвет используют для настоек от обморожений, но подруга придумала его клубням новое назначение, решив, похоже, попробовать «полечить» названною сестрицу острыми ощущениями, а точнее напугать до холодного пота. Я (к моему глубокому сожалению) была сильно занята, так как смесь, изготовление которой нам задали, надо было после приготовления сразу снять с огня и о задумке Наты узнала только тогда, когда несчастная Рина тихим хриплым голосом попросила:

— Натарина… очень вас прошу… не надо, — в последних словах послышалось поскуливание и стук зубов.

Встревожено я подняла глаза от котла и, увидев, что происходит, тут же бросилась к подруге, чтобы остановить, пока никто не заметил. Но было поздно: «Новинку по использованию ценного растения» увидела знаменитая сплетница Эелера, известная так же своей необыкновенной трусостью.