Заря

Дальше происходило все, как обычно. Сначала разогрев, то есть десять кругов по периметру, приседания, отжимания, пресс и другие упражнения, которые обычно делают на утренних тренировках. Правда на мостик Зана пришлось ставить, но, как обещал Надьян, дня через два он и сам сможет это сделать. Потом растяжки (мужчина, садящийся на шпагат, вызвал у Наты истерический смех, но она подавила его, чтобы не смущать брата), азы обращения с мечом и танца с тенью, подборка самого удобного для Зайрана оружия и т. д. по списку. В общем, ничего для меня интересного или нового не происходило. Через час я уже начинала дремать и держалась только из уважения к Летешам.

Когда поднялось солнце, мы с Натой ушли на занятия (юноши остались в зале, они и так обходили всех своих сверстников по всем параметрам, а те знания, которые нам давали в эти две недели, были в основном повторением для закрепления изученного). Но всё свободное время все равно приходилось просиживать рядом с парнями. Ведь помощь разная нужна, да и просто занести им еды и воды — они же не каменные, есть тоже хотят. Правда, питались они мало. Самое большое — чашка бульона, даже без хлеба.

К концу дня Зан представлял собой выжатую губку, после нескольких лет использования. Надьян, кстати, тоже, хоть и держался на ногах тверже. Остановились они, когда на улице была уже непроглядная темень, даже на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Мы остались складывать инвентарь и тушить факелы, а «коллеги», поддерживая друг друга, направились в сторону мужской купальни. И правильно, так как пахло от них… ладно, не будем об этом. Такие мысли мелочны и относятся к чисто даже не женским, а бабским. А парни не виноваты, что мать растила меня чистюлей (ох и намаялся же Орнет, заставляя помогать ему по работе — белоручкой я была той еще… да и сейчас не очень: брезгливость-то осталась).

И так продолжалось целую неделю. Мы все время сидели на трибуне, а юноши упражнялись с оружием и без. За это время Зан невероятно похудел (хотя и раньше пышностью не отличался) — зелья ускоряли обмен веществ. От усиленных тренировок и недосыпа синяки под глазами настолько ярко сияли на бледном, несмотря на загорелую кожу, лице, что он казался ожившим мертвецом с практики по анатомии. Но за то, движения Зайрана стали более экономными и плавными, меч уже не вываливался из рук, а бой с Надьяном длился больше нескольких минут и не походил на избиение малолетних. Ната все порывалась тоже войти в круг и составить им компанию, но синхронные рыки тренирующихся отгоняли от неё эту идею. Я, большей частью, сидела на месте, закрыв лицо руками: мне все казалось, что вот в этот момент Надьян точно отрубит Зану руку, а Зайран в следующий выколет своему противнику глаз. Мда-а. Не для меня эти турниры. Это конечно красиво — синхронное выполнение танца с тенью у юношей получалось просто замечательно, но в остальном…

К сожалению, это были все игрушки. Надьян был воином — да, а вот учителем — нет. Сколько времени приходилось тратить только на то, чтобы объяснить банальные вещи. Но свое мнение я держала под замком: наставник, хоть и плохонький. Путного в Замке днем с огнем не сыщешь. И вообще — откуда в корпусе целителей взяться наставнику по искусству боя? Это же диаметрально противоположные профессии!..

Но как оказалось, мои домыслы — это только мои домыслы.

Наступил выходной. День начинался так же, как и последнюю неделю. Мы по-тихому пробрались в боевой зал — не дай Боги и Духи кто узнает, чем мы здесь занимаемся (уж Рогасту о том, что Зан не оплакивает заранее свой проигрыш, а всеми силами борется за победу, знать не стоило). Зажгли факелы и сели на скамью. Надьян с Заном делали растяжки (…есть все таки что-то эстетическо-прекрасное в раздетых до пояса мужчинах, демонстрирующих свою гибкость; так бы взяла тушь и бумагу и запечатлела бы их, да вот только мастерства не хватит — а жаль… Нат не пихайся, нужен мне твой Надьян, как волку капуста, а за погляд голову не снимают).

Все как обычно: кувырки, бег, упражнения на деревянных мечах. Но потом, юноши застряли на очередном приеме. Надьян никак не мог доступно его объяснить (от чего очень злился, особенно на свою беспомощность), а у Зана никак не получалось понять… в общем разговор глухого с немым.

Так и стояли они на одном месте, и стояли бы еще дольше, если бы не пришла неожиданно помощь.

— Нет, ты мне все-таки объясни… — взмылено проговорил Зан, несмотря, что они оба уже устали от безысходных споров.

— Что вам нужно объяснить, лайнор[16] Летеш? — спросил мягкий красивый голос. Все повернулись в строну говорившего. В проходе стоял… мастер Лейрон.

— Боюсь, мастер, вы ничем не сможете нам помочь, — грустно сказал Зайран, пряча за своими этими словами свое удивление и явно сожалея, что он прав. Только на этот раз молодой целитель ошибся:

— Почему же? — удивился наставник, — я очень даже могу помочь. Например, понятно объяснить тот прием, над которым лайнор Интореми бьется с вами уже час.

У парней отвисли челюсти.