Заря Амбера

— Почему ты так поступил? — спросила Фреда. К счастью, она даже не попыталась перевернуть карту обратно.

— Не знаю, — честно ответил я. — Мне просто показалось, что так будет правильно. Я почему-то очень не хочу ее видеть.

По правде говоря, я и не мог бы больше на нее смотреть. При одной лишь мысли об этой карте у меня начинала болеть голова.

— Понятно. — Фреда снова нахмурилась. — У Мэттьюса были в точности такие же ощущения. Нам пришлось всем скопом тащить его туда, когда…

— Когда что?

Фреда заколебалась, потом все-таки сказала:

— Когда он достиг совершеннолетия.

Я взмахом руки указал на перевернутую карту.

— Это что-нибудь означает? Ну, то, что я вытащил Владения Хаоса?

— Все действия с картами что-то да означают. Они отражают окружающий мир.

— И что же это означает на сей раз?

— Я… не могу сказать.

Я сглотнул; внезапно мне снова стало не по себе. Не могу — не имею возможности или не имею права? Ее манера высказываться наводила на размышления; а кроме того, Фреда так внезапно занервничала, что я убедился — она сказала мне далеко не все из увиденного.

Тут меня посетила неприятная мысль. Я постучал пальцем по карте Хаоса.

— Мы ведь не туда направляемся, правда?

— Нет. Джунипер настолько далеко от Владений Хаоса, насколько лишь представляется возможным. Надеюсь, достаточно далеко, чтобы мы там были в безопасности.

В безопасности от чего? От адских тварей? Или от кого-то — или чего-то — другого?

Однако же от вопросов я воздержался. Зовите это как хотите, хоть гордостью, хоть упрямством, но я предпочитаю поменьше спрашивать и побольше наблюдать. А потому я решил, что попытаюсь свести вопросы к минимуму и сделать их попроще и покороче.

Фреда сгребла карты и принялась их перебирать, потом извлекла из колоды Козырь с изображением сонного, поросшего мхом замка на вершине отдаленного холма. Она протянула карту мне.

— Это — Джунипер, — сообщила Фреда. — По крайней мере, таким он был. Эйбер нарисовал эту карту два года назад.

У подножия холма примостилось небольшое селение, дышащее миром и покоем, — десятков семь беленых домиков под соломенными крышами. Вокруг раскинулись поля и зеленели пастбища, виднелись амбары и скотные дворы, пруды и довольно широкая речка. Джунипер на вид ничем не отличался от множества мелких крепостей Илериума и ничем не походил на Владения Хаоса. От него у меня мурашки по коже не ползли. И уже от одного этого я почувствовал себя намного лучше.

— За два года многое может измениться, — заметил я.

— И изменилось.

Пока я смотрел на карту, крохотные коровы, овцы и кони, нарисованные с безупречной искусностью, начали двигаться. Я сглотнул и заставил себя перевести взгляд на Фреду.

— И что же там изменилось? — поинтересовался я.

— Появился военный лагерь — войско отца, естественно. Джунипер не в осаде — пока, по крайней мере. Но теперь он сделался шумным и грязным. Боюсь, он никогда уже не станет прежним.

Я понимающе кивнул. Да, на войне такое случается частенько. Год сражений с адскими тварями навсегда изменил Илериум, и не сказать, чтобы к лучшему.

— Но раз Джунипер так сильно изменился, — медленно произнес я, надеясь обрести еще одну зацепку, какой-нибудь ключ, который помог бы мне постичь природу этих таинственных карт, — будет ли твоя карта работать?

— Да… после подгонки. Просто на это потребуется больше времени. Ведь суть места осталась прежней, хоть общий вид и изменился.

Я вернул Фреде карту с Джунипером. Фреда печально вздохнула, положила карту в колоду, перетасовала и спрятала в небольшую деревянную шкатулку. Шкатулка, похоже, была сделана из тикового дерева; крышку украшал замысловатый перламутровый узор в виде льва.

— Так ты говоришь, эти карты сделал Эйбер? — спросил я. Пожалуй, неплохо бы воспользоваться моментом, пока Фреда склонна общаться, и попытаться разузнать как можно больше.

— Да. — Фреда улыбнулась, рассеянно глядя куда-то вдаль. Похоже, она любит этого своего брата. — У него это хорошо получается… почти так же хорошо, как у отца, хоть Эйбер по своей привычке позабавился над каждым, когда его рисовал. — Она взглянула на меня. — Интересно, как он нарисует тебя… надеюсь, неплохо. Думаю, ты ему понравишься.

Я фыркнул.

— С чего бы вдруг ему понадобилось меня рисовать?

— А почему бы и нет? Он рисует все и всех, о ком считает, что они могут пригодиться. Должно быть, у него в покоях скопилось уже несколько сотен — если не тысяч — карт. Даже не знаю, где он умудряется их держать.

Я посмотрел в окно. Все те же пологие холмы, все те же странные всадники с лишним суставом на руках. Должно быть, мы приближаемся к месту назначения, раз ландшафт теперь почти не меняется. Или, может, Дворкин решил отдохнуть от магии.

— Не знаешь, долго ли нам еще ехать? — поинтересовался я.

— Отец тебе не сказал?

— Он изъяснялся… скажем так, неопределенно.

— Это мудро — соблюдать осторожность во время путешествия, — сказала Фреда, чуть склонив голову набок. — Не сомневаюсь, что все это исключительно ради нашей безопасности.

— Тогда расскажи мне еще о Джунипере.